Третий апостол

После Сталинградского сражения, когда Красная Армия ценою большой крови решительно погнала фашистский вермахт и эсэсовскую гвардию на запад, встревоженный Vicarius Christi пытается спасти Третий рейх и его главарей.

В 1943 году в Ватикан прибывает кардинал Спеллман, которого папа срочно вызвал из Нью-Йорка. Он ежедневно совещается со «светлейшим», задерживаясь в Латеране едва ли не до полуночи, а затем спешит утром к испанскому и немецкому послам. После целого ряда таких челночных консультаций кардинала Смеллмана 3 марта принимает министр иностранных дел Германии Риббентроп. Он сообщает кардиналу, что Гитлер согласен на мир, но при одном условии: второй фронт не должен быть открыт союзниками.

Пий XII в восторге. Не возражает и Уинстон Черчилль, однако Франклин Делано Рузвельт, президент США, заявляет решительный протест. Президент понимает: скоротечный мир, сохраненные человеческие жизни невыгодны Америке, которая может и не урвать для себя достойный кусок.

И снова призывает папа римский страны-победительницы:

«Грядущий мир должен быть равно почетным для обеих сторон», утверждает, что условие безоговорочной капитуляции «скрывает в себе величайшую опасность», потеряв всякий стыд, цинично предлагает испытавшим на себе ярмо гитлеризма народам «во имя христианского милосердия простить неразумного разбойника» (!).

Маркерт заканчивал раздел, посвященный политике Ватикана в первые послевоенные месяцы, когда, осторожно постучав, вошла Магда и сказала, что девочка уснула, пора доктору идти ужинать. Потом, через двадцать лет, она станет довольно свободно объясняться на русском языке, но акцент сохранится навсегда. Магда знала, что Борис Янович говорит и на ее родном языке, но к Маркерту она всегда обращалась только по-русски.

— Сейчас приду, — сказал Маркерт. — Еще четверть часа, и я все закончу.

Он вспомнил, что упустил два важных факта, взял листок бумаги и сделал вставку к уже написанному.

«Много лет американский журналист Томас Морган проработал корреспондентом при Ватикане и относился к папе римскому с исключительной симпатией и уважением… Его трудно заподозрить в попытке скомпрометировать Пия XII ложными фактами. Так вот, этот самый Томас Морган утверждает, что папа римский уже 24 августа 1939 года был информирован о намерении Гитлера напасть на Польшу и начать тем самым вторую мировую войну — за восемь дней до ее начала! Точно так же за неделю до срока узнал папа римский о том, что гитлеровцы намерены вторгнуться в Италию в 1943 году. И ни в первом, ни во втором случае «непогрешимый отец человечества» не счел нужным предупредить будущих жертв «неразумного разбойника».

Маркерт пробежал глазами исписанные листки. Кажется, получилось… Здесь сами факты говорят за себя.

Борис Янович вновь взял в руки отложенное было перо и так закончил статью:

«О каком ангельском смирении, о какой защите интересов человечества, якобы изливающейся из Латерана, может идти речь, когда кардинал Леонтини, государственный секретарь Ватикана, представлявший папу на недавнем тайном совещании кардиналов, говоря в программном своем выступлении о необходимости развертывания борьбы против народных правительств в странах Восточной Европы, заявил: «Борьбу против антихристианских сил будем вести так же беспощадно, как против еретиков в средние века. Церковь не всегда будет в состоянии выбирать способы, к которым, возможно, волей или неволей придется прибегнуть, но конечная цель оправдывает средства».

Магда Брук и Маркерт молча ужинали вдвоем, когда в передней раздался звонок.

Едва он стих, часы в гостиной принялись бить и ударили десять раз. Магда и Борис Янович сидели и смотрели друг на друга. Так поздно в те времена никто не ходил друг к другу в гости… Наконец Магда кивнула и вышла из столовой.

Когда вернулась, сказала:

— Спрашивают вас. Мужчина… Голос незнакомый.

Дверь Магда не отперла, не такое было время, чтоб открыть дверь незнакомому человеку.

Борис Янович вышел в переднюю и спросил через дверь:

— Кто там?

Незнакомец закашлялся, затем произнес громким шепотом:

— Откройте, Маркерт… Это я… Тьфу, черт меня взял! Скоро… Подождите!

Человек говорил по-русски с сильным акцентом, совсем как Магда… Борис Янович голоса не узнал, но понял вдруг, откуда мог быть этот человек. У него закружилась голова. Маркерт пошатнулся и оперся рукой о косяк.

— Скоро, скоро… Как его… «И сказал господь Аврааму: пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего…»

Незнакомец смолк. Молчал и Маркерт: пароль был произнесен не полностью.

— Сейчас… тьфу! «Отца твоего, и иди в землю, которую я укажу тебе» [5]. Все! Открывать скоро, Маркерт!

Как предложил ему тогда в лесу Черный Юрис, Борис Янович должен был ответить «И братья его не веровали в него», пятым стихом главы седьмой из Евангелия от Иоанна, но к чему произносить отзыв, когда тот человек за дверью называет его по имени…

И Маркерт открыл замок, снял цепочку, отодвинул засов и распахнул дверь.

Перед ним стоял Малх.

Он быстро проскользнул в переднюю и, отстранив Бориса Яновича, запер дверь.