Третья версия

— Чаевые Дорошина действительно имела, но не ду­маю, что из них образовалась такая огромная сумма.

— Над происхождением денег нам еще предстоит поразмыслить, — прервал дискуссию Ширяев. — Но первым делом надо выявить убийцу Дорошиной. Что с Крутовым, Евгений Игоревич?

— Пока не все ясно, товарищ подполковник, — под­нялся Мороз. — Багажная бирка его, это он не от­рицает, но от денег решительно открещивается. Не­сколько странно ведет себя Крутов при разговоре об убийстве Дорошиной. Тоже отрицает, но уже не столь уверенно. Какая-то тайная мысль гнетет его; чувству­ется, что-то скрывает. К сожалению, все это чистая психология. Ничего конкретного мы пока предъявить ему не можем.

— Так. — Ширяев полистал дело об убийстве. — Юрий Глебович, а что говорят коллеги погибшей о ее отношениях с подозреваемым Крутовым?

— Сведений об этом нет, товарищ подполковник. До­рошина, по отзывам, была человеком скрытным и не делилась с сослуживцами интимными секретами. Од­нако, по всей вероятности, отношения Крутова и До­рошиной были не слишком радужными. Крутов настой­чиво увивался вокруг дочери Дорошиной и, учитывая, что он годится Татьяне в отцы, мать, конечно же, была недовольна перспективой их женитьбы. Кроме того, из­вестно, что Крутов в течение двух лет снимал комнату в доме Дорошиной. Можно предположить, что два оди­ноких человека встречались не только за чаем. Веро­ятней всего, Крутов ушел из дома Дорошиной не по своей воле. Видимо, он стал проявлять слишком явный интерес к подрастающей дочери Дорошиной, и та по­просту указала ему на дверь.

— Вы совершенно правы, — поддержал Ширяев. — Вряд ли такое понравилось Дорошиной, даже если она не была любовницей Крутова. А уж если была, то и подавно.

 — Исходя из сказанного — продолжал Лихарев, — я считаю, что у Крутова были веские мотивы для убий­ства Дорошиной. Она стала помехой, без нее он легко окрутил бы молоденькую, наивную девушку... Курсант Белухин послан в таксопарк, чтобы предъявить фото Крутова таксисту Турову. Возможно, Крутов и был тем ночным прохожим, который скрылся от погони, выбро­сив сумку в воду.

— Так, так, — удовлетворенно улыбнулся Ширяев. — Значит, Белухин, как я понял, выполняет теперь ваше задание, Юрий Глебович. Вернул Мороз вам стажера?

— Вернул, Владислав Андреевич, куда ж денешься, — тяжко вздохнул Мороз.

— Ну, ну, не переживайте. Мы вам другого подбе­рем, не хуже. Что еще у вас, Евгений Игоревич?

— Товарищ подполковник, надо осмотреть дом Дорошиной. На второй день после убийства в доме кто-то был, полагаю, сам убийца. Возможно, остались отпе­чатки пальцев.

Ширяев перевернул несколько страниц.

— Так... Как я и предполагал, звонок в больницу был не случайным. Преступник собирался пошарить в доме Дорошиной и хотел себя обезопасить. Представляю, ка­кой раскардаш он там учинил. Майя Борисовна, прошу постановление на производство обыска.

— Постановление будет. Но я предлагаю осмотреть дом погибшей Дорошиной в присутствии ее дочери Та­тьяны. Если похищены какие-то вещи, только она мо­жет сказать — что именно.

— Дельное предложение. Майор Лихарев, надо срочно доставить в город дочь потерпевшей!

24

Таксопарк жил напряженной повседневной жизнью. Из диспетчерской несся простуженный женский голос: «Во­дителей автомашин, проходящих техосмотр, просят пройти на третью площадку».

Возле мойки в ожидании своей очереди топтались таксисты. Белухин еще издали увидел среди них Вик­тора Турова и приветственно помахал рукой.

Таксист в кожанке узнал Белухина, несмотря на его штатское одеяние, спросил по-свойски:

— Ну как, нашли того, кто сумку выбросил?

— Почти, — односложно ответил курсант, давая по­нять, что есть служебные тайны, которые не подлежат разглашению.

Николай отвел Турова в сторону, вынул несколько снимков, среди которых была и фотография Крутова, развернул веером.

— Смотри внимательно, может кого узнаешь. Туров добросовестно вглядывался в лица.

— Нет, из этих — никого, — сказал он наконец.

— Неужели совсем ничего не запомнил? Ни одной приметы?

— Не-а, — мотнул головой таксист. — Хотя постой. Вроде, что-то на лице сверкнуло...

— Может, очки? — несмело предположил Белухин.

— Точно! Очки! — обрадовался Туров. — Как это я сразу не догадался?

— А может быть, вода блеснула при свете фар? — продолжал допытываться курсант. — Дождь ведь шел.

— Может, и вода, — уныло согласился таксист. — Говорят тебе — не помню. Темно было. И вообще...

Из-за плеча Белухина просунулась рука в черной ре­зиновой перчатке, ткнула в одну из фотографий.

— Вот он — убийца! У, бандитская рожа!

Курсант обернулся. Перед ним стоял человек во всем резиновом. Лицо закрывали очки с толстыми стеклами.

— Крути баранку, Витек! Драндулет твой готов!

— Спасибо, Федор Куприянович! — Таксист сунул традиционно-положенную трешку в карман резинового фартука. — Мойщик наш — Сизов, — объяснил он Белухину. — Ну, я поехал!

— Счастливо, — кивнул курсант и обратился к Си­зову. — Почему вы думаете, что именно этот — пре­ступник?