Третья раса

– Ага, – усмехнулся я. – Если бы можно было приблизитъся, охотники не торчали бы в безопасной зоне. Радиус тридцать миль, слышал?

– Слышал, слышал, – спокойно ответил Долговязый. – Но рыб-то она к себе подпускает. По каждой креветке если лазером колотить, так никаких запасов энергии не хватит. Мозги у нее железные, значит, программа довольно примитивная и может обсчитывать только те ситуации, которые были известны программисту на момент разработки системы. В связи с этим в глубине могут оказаться безопасные эшелоны, нападение с которых в те времена казались наименее вероятными.

– Достойная цель, конечно, – вздохнул я. – Жаль, что мы не можем сделать ничего такого, чего не сделают охотники со снаряжением.

– Да ладно тебе… А то мы не делали ничего такого, что называлось другим не под силу!

Но это была не тема для серьезного разговора. Так, поболтать… Все свои подвиги мы уже совершили, хотя Долговязому судьба их отмерила много больше, чем мне. Просто он намного раньше начал, а закончили мы, получается, вместе. Сам-то он уже несколько лет находился на заслуженном отдыхе по возрасту, что с охотниками вообще-то редко случается, Некоторые гибнут, большинство раньше срока списываются кто по здоровью, кто по ранению, а кто и по собственному желанию. До отставки по возрасту дослуживает, может, один из сотни, не больше. Вот Долговязый был из таких. На вид ему было лет сорок но был он уже седой, высокий и худощавый. Когда я впервые познакомился с ним на острове в Атлантике. он жил в деревеньке из тростниковых бунгало неподалеку от нашей базы, хранил в подвале раритетное снаряжение первых охотников столетней давности и потягивал джин в ресторанчике. Но этот отшельник был лишь частью натуры Долговязого.

Другую часть я увидел позже. И оказалось, что пьяница Долговязый еще ох как годится для боя. По крайней мере стрелял он раз в десять лучше меня, выдержку имел небывалую, и голова у него работали – дай бог каждому. Но главное – у него было легки и приятно учиться. И было чему.

– Шутишь? – пристально глянул я на него.

– Шучу, – ответил Долговязый. – Кто же мог подумать, что человечество само себе так крепко защемит хвост? Хотя рано или поздно этого следовало ожидать.

– Вот и дождались… – я глянул на бутылку джина, но наливать не стал. – Что собираешься дальше делать ?

– Не знаю. То, зачем мы шли на Шри-Ланку, теперь не имеет смысла. Не до торговых дел сейчас людям из-за этой ракеты. Доберемся до острова, заправимся и обратно. Жалко, топливо зря спалили…

– Понятно. А как вообще все сложилось, после того, как я попал в госпиталь?

– Ну… – Долговязый неуверенно помолчал и произнес после паузы: – Короче, слушай. После того как тебя подняли и погрузили на катер, еле живого, сюда сразу прибыло два отряда охотников с баз на Шри-Ланке. Потом нагрянула комиссия. Понятное дело, что меня с Викингом сразу вышвырнули пинком под зад, пригрозив судом, если еще раз попытаемся самовольно восстановиться на службе. Викингу, кстати, досталось меньше моего. Его так выпроводили, а мне вменили подделку микросхем глубинного допуска так что потрепали основательно. От тюрьмы спасло только то, что был охотником. Так что с Викингом нас сразу раскидало, а Рипли, Молчунья и Чистюля отправились на одну из баз в Индийском океана. Это мне Чистюля потом написал. А остальное ты знаешь, наверное. Молчунью тоже списали по здоровью, за то что глухонемая. Рипли назначили повторную медкомиссию, справедливо предположив, что Жаб мог подкупить Макамоту. Но она ее прошла, сохранив себе погоны, а Макамоте, кроме погон, еще и свободу. Такая вот история. – Он вздохнул. – Я сразу после этой кутерьмы решил податься в Австралию. Возвращаться в Атлантику, на опостылевший остров, не было никакого желания. А тут новая земля, новые люди. И с работой повезло. Представляешь, взяли в спасатели, несмотря на то что охотник в отставке. В Австралии с этим проще, там работяги нужны.