Третья пуля

Боб зашёлся кашлем, поняв, что этот парень только что ударил его разрядом тока от внешнего дефибриллятора.

— Ещё разряд? — спросил другой медик.

— Нет, нет. Он в порядке, лактат[296] поступает, адреналин дал эффект. Он дышит, пульс плотнеет.

Суэггер дышал вовсю, ощущая свежесть воздуха, наполнявшего лёгкие.

— Боже мой, ну ты и напугал нас, — сказал Ник Мемфис.

Дождавшись, пока туман покинет голову и в глазах прояснится, Суэггер приподнял голову и увидел машину «скорой», стаю патрульных машин, суетящихся полицейских, а над собой — в руках другого молодого человека — флакон внутривенного раствора, вливающего в него жизнь по коричневой трубочке, ведущей в руку. Сам он лежал на каталке с перемотанным и пульсирующим болью бедром, однако, какой-то препарат ощутимо сглаживал боль.

— Давайте-ка его в вертолёт и срочно в травматологию. Я останусь рядом, буду мониторить пульс.

— Я тоже с ним, — потребовал Ник. Повернувшись к Бобу, он сказал: —Малыш, ты был покойник. Пульса не было, но мы тебя вытащили — даже и не спрашивай как.

— Я видел папу, Ник, — поведал Боб.

— И снова увидишь. Надеюсь, ненадолго.

Методологическое пояснение от Стивена Хантера

Читатели могут быть уверены, что я предпринял добросовестные усилия в честной игре относительно данных, установленных отчётом комиссии Уоррена и книгами «Дело закрыто» Джеральда Познера и «Восстановленная история» Винсента Бульози. Мой Ли Харви Освальд всегда находился в местах, сообразных этим книгам и всегда делал то, что ими зафиксировано. Вся деятельность «заговорщиков» не описывалась ни в какой из предшествующих работ. В своей попытке выстроить легитимное повествование, ведущее к выводу, отличному от вывода комиссии Уоррена, я не изменял никаким известным фактам, пусть даже и с целью сделать повествование более убедительным, а всего лишь воспользовался правом писателя иначе интерпретировать мотивы и обстоятельства.

Ради демонстрации подобного подхода возьмём в качестве примера выстрелы из книгохранилища и последние часы Освальда на свободе. Я принял в качестве незыблемых фактов следующие вещи: он совершил три выстрела, дослал последний[297] боевой патрон в патронник, прошёл девяносто футов до лестницы с винтовкой в руках, спрятал винтовку в начале лестницы, ведущей вниз, пошёл на север по Элм, где сел на автобус, едущий обратно на юг по той же Элм, затем взял такси до своего дома на Северной Бекли в Оук Клиф. Там он добыл револьвер, а через пятнадцать минут в миле оттуда он застрелил офицера Типпита, сделав последний выстрел ему в голову. Ещё через пятнадцать минут его арестовали в «Театре Техаса». Комиссия Уоррена, Бульози и Познер на этом сходятся.

К этим историческим фактам я добавил мотивы и разумные предположения — к примеру, что он собирался выстрелить в Кеннеди, когда тот был прямо под его окном шестого этажа, но почему-то упустил эту возможность, что он спешил сделать три выстрела по уменьшающейся цели (теряя самоконтроль по мере нарастания признаков промаха), что он боялся предавших его людей больше, чем полиции, потому и предпринял крайне рискованный поход за револьвером, что он выстрелил в голову Типпиту в яростном порыве желания наказать полицейского как одного из тех, кто предал его.

Мне также следует добавить, что всё оружие и данные по переснаряжению, приведённые в книге, были проверены мною и моими коллегами. Вполне возможно выстрелить из «Винчестера» модели 70 патроном, составленным из гильзы.264 «ВинМаг» и пули Каркано 6.5мм, достигнув при этом очень высокой скорости и точности. Заметьте, однако, что не стоит пытаться стрелять оболочечной пулей Каркано калибра.267 при стволе.264. Практика переснаряжения не рекомендует этого. Тот факт, что мы преуспели в этом безо всяких инцидентов не означает, что и вам следует поступать так же. Есть ещё некоторые тонкости, которые я сознательно не привожу, чтобы не погрузить людей, сторонних оружейной культуры, в кому — но в целом всё легко достижимо описанным мною путём.

Добавлю также, что я намеренно избегал книг о заговоре и не погружался в сообщество исследователей убийства во избежание непреднамеренного упоминания чьей-либо интеллектуальной собственности. Если же мне и довелось случайно впитать что-то из белого шума, я приношу извинения. Ничьего хлеба я не крал.

И, наконец, я не делал никаких запросов относительно ситуации с архивами «Эберкромби и Фитча», так что моё описание их местоположения и ситуации в этом месте полностью вымышлено.

Выражения признательности

Любая книга начинается во множестве мест, а эта началась двадцать второго ноября 1963 года в обеденном помещении высшей школы Нового Триера в Уиннетке, штат Иллинойс, где я узнал о случившемся. В следующие три дня я следил за событиями со вниманием подростка, чей мир пошатнулся. Впоследствии я постоянно уделял время исследованиям этого события: такие вещи никогда вас не покидают.