Третья

«Может, они уже в гостинице после встречи? В номере по соседству с неким толстопузом-миллионером, чью тушу круглосуточно требуется охранять?»

Хорошо, что в кухне под раковиной не осталось органического мусора, который начал бы вонять, хорошо, что в тот день я выбросила пакет…

Цветок полит, блюдо отправлено.

Открыв крышку ноутбука, дождавшись, пока загрузится система, я принялась писать письмо Элле.

В восемь вечера напротив меня крутились барабаны общественной прачечной. Крутились иногда синхронно, иногда вдруг меняли направление на обратное, и мне чудилось, что это иллюминаторы ракеты, в нутро которой зачем-то забросили пододеяльники и простыни.

Белье я принесла сюда, потому что давно собиралась, потому что до сих пор не обзавелась собственной стиральной машинкой (когда-нибудь, все когда-нибудь…).

Я сидела на лавке, похожей на те, которые устанавливали из раздевалки спортивных школ, – узкой и деревянной. Кафельный пол, залитый пятнами моющих средств, резкий запах многочисленных порошков и ополаскивателей. Бесконечное вращение роторов, электронные таймеры.

До окончания стирки почти час, после перекинуть белье в сушилку…

Устав сидеть уже через двадцать минут, я оплатила через электронный терминал «помощь и доставку», подтвердила списание средств с карты в размере пятнадцати долларов. Пусть некто живой высушит мое белье и отгладит его, пусть до кладовой на первом этаже моего дома доставит курьер – так проще.

В их – в нашей – квартире пусто; за окном темно. Девять.

По пути домой я заглянула в кофейню. Сидя за стойкой у окна, не удержалась, сбросила на телефон Коэну свое фото – грустную мордаху поверх стакана с латте. И спустя пару минут получила – о счастье! ‒ ответную фотографию. На фоне закатный свет, далекий простор, напоминающий степь, на оранжевом горизонте абрис холма. Гэл по своему обыкновению серьезен, и его мягкую улыбку можно прочитать по глазам, позади Арнау – губы чуть поджаты, выражение на лице такое, будто он хотел сказать: «Эй, ты так быстро меня сфотографировал, что я не успел принять позу красавчика».

«Ты всегда красавчик», ‒ наверное, ответил ему Коэн.

Оба в форме, оба такие чудесные, что нежно сжалось сердце.

Мои.

«Спасибо» ‒ шепнула я мысленно. Фотография чудесная, живая, лучшая из всех тех, которые у меня были.

И да, я по глупости пыталась спать в постели Арнау. Ворочалась с боку на бок, отбивалась от чувственных воспоминаний, которые будили во мне запахи подушек. Сама же прокручивала в воображении моменты, от которых не могла уснуть, и в три ночи сдалась. Поняла, что мучаю себя, что с таким успехом сна не дождусь до утра, и со вздохом скинула с себя одеяло. Перебралась в свою спальню – меньше, неуютней, зато не имеющую ароматов парфюма на постельном белье. Долго рассматривала геометрию теней на потолке, раз за разом бралась за телефон, вызывала фотогалерею, проверяла, точно ли скопировала заветный снимок в папку «Избранное», чтобы он ни в коем случае не удалился, чтобы остался наверняка.

И лишь в пятом часу утра поддалась сну, как милосердному избавителю от мучений. Подчинилась ему, как обезболивающей таблетке, свернулась на боку и в предрассветных сумерках отключилась.

Глава 9

Это утром было иным ‒ солнечным изнутри, солнечным снаружи: сегодня возвращаются парни. Радости добавил и тот факт, что проснулась я поздно, лишь к полудню (сказалась бессонница) и, значит, час нашей встречи приблизился.

Отлично. Приму душ, приведу себя порядок и возьмусь составлять список продуктов для ужина. «Лучше мясной рулет, отбивная или ребрышки?» Однозначно не курица и не рыба – мне вспомнились самолет и форма стюардессы. Я улыбнулась. Потянулась, свесила ноги с постели и… зазвонил телефон.

Я не любила незнакомые номера. Этот выглядел частным, не тем, с которых обычно звонили с маркетинговыми предложениями и из сферы социальных услуг. Значит, не банк, не страховая, не очередной интернет-провайдер. Тогда кто?

За трубку я взялась неохотно и лишь потому, что мелькнула мысль: «Вдруг это Эйс или Гэл?» Вдруг у них такие обстоятельства, когда позвонить можно только с чужого телефона? И лишь поэтому нажала «ответить».

‒ Оливия Дэйз? – без приветствия послышался незнакомый мужской голос.

‒ Да. – Признавать свою личность мне не хотелось, но собеседник уже, очевидно, знал, с кем говорит. – Кто вы?

‒ Я Дерек Макдауэл, и у меня для вас интересное предложение…

‒ Меня не интересуют никакие предложения. – «Все-таки маркетинг».

‒ Ну и зря, ‒ собеседник был прямолинеен и нагл. Слишком нагл для клерка сетевой службы, которые обычно вежливо лебезили. – Я работаю в организации «ТриЭс», знакомое название?

Знакомое. Вдруг показалось, что по комнате пробежал сквознячок. Что-то случилось с ребятами? Что-то плохое? «Ранили, … убили?» К последнему слову не хотелось прикасаться даже мысленно, оно существовало в некой Вселенной, которую хотелось отодвинуть от себя на световые парсеки.

‒ Что у вас для меня за информация? – он, вроде бы, говорил о предложении. Да и говорил радостно, таким тоном не сообщают трагические известия.