Третьего не дано

— Да, пожалуйста. — Джоан налила в бокал апельсиновый сок из запотевшего графина и откинулась на спинку стула, стараясь выглядеть умиротворенной. К счастью, в это утро приступ тошноты длился всего несколько минут, и ей удалось выпить стакан воды. В ответ на замечание Саманты о диете она полушутливо заметила: — По утрам я всегда ем мало, но во время ланча мне вполне удается наверстать упущенное.

С этими словами она взяла бокал и сделала вид, что поглощена его содержимым. Внезапно на нее нахлынули дурные предчувствия. Пройдет не так уж много времени, и ей придется сказать Саманте о беременности. Собирается ли Эрвин принять ребенка Тома и воспитывать его как своего, чтобы избежать нежелательного скандала? В таком случае он будет неприятно удивлен: раз нет никакой надежды сохранить их брак, она осуществит свое решение порвать с ним. Как скоро это произойдет, зависело от того, через какое время Саманта сможет вынести такую новость и не потерять душевного равновесия.

Эрвин вернулся из кухни, неся свежесваренный кофе. Он поставил поднос на стол и обратился к матери:

— Может, ты побудешь здесь и немного отдохнешь, пока мы съездим в деревню за продуктами?

Джоан взяла из рук Эрвина чашку с кофе и взглянула на него, пытаясь угадать его истинные намерения. Кажется, она поняла, в чем дело. Теперь он уже сомневался в том, что сможет играть роль любящего мужа достаточно долгое время на глазах у матери. К тому же он наверняка хочет остаться наедине с Джоан, чтобы в любой момент возобновить прежние оскорбления.

— Ну что ты, дорогой! — воскликнула она еще до того, как Саманта успела ответить. — Неужели твоя мама проделала такой долгий путь, чтобы все время сидеть дома? Почему бы нам всем вместе не поехать в Ольян? Там мы сможем пройтись по магазинам, пообедать, прогуляться вдоль побережья. — Она повернулась к гостье с ослепительной улыбкой. — Что скажете?

— О, это будет замечательно, дорогая! — просияла Саманта. И Джоан заметила, как легкая растерянность, появившаяся было на ее лице, исчезла. Когда Эрвин предложил матери остаться в доме одной, Саманта, должно быть, почувствовала себя неловко. Наверняка ей даже показалась, что она здесь лишняя. Все-таки Эрвин, несмотря на всю свою заботливость, порой ведет себя на редкость бестактно. Кажется, ему и в голову не пришло, что Саманту могло расстроить его предложение.

Джоан обернулась к Эрвину, чье лицо приняло знакомое холодное выражение, и, по-прежнему улыбаясь, сказала:

— Вот видишь, дорогой, как чудесно все устроилось!

Его глаза потемнели, когда она снова откинулась на спинку стула и вызывающе закинула руки за голову. В глубине души Джоан торжествовала. Если Эрвин вздумает обвинить ее в том, что она нарочно выставляется напоказ, — что ж, он будет прав. Это был единственный способ, которым она еще могла отвоевать потерянные позиции.

— Тогда пора собираться. — С этими словами Эрвин повернулся к ней спиной и принялся рассматривать неровную горную цепь. Его голос прозвучал сдержанно, но все же Джоан уловила под обманчивым спокойствием стальные нотки.

Она с ленивой грацией потянулась, как бы не торопясь выполнять его распоряжение. Похоже, первый раунд за ней. Да, так оно и есть. Джоан увидела, как напряглись плечи Эрвина под серо-зеленой рубашкой, заправленной в черные обтягивающие джинсы. Она и в самом деле одержала над ним победу!

Повернувшись к Саманте, Джоан посоветовала:

— Наденьте туфли без каблуков. Ведь нам придется много ходить. И возьмите шляпу от солнца. Если у вас нет, я одолжу вам одну из моих.

С этими словами она направилась в дом и поднялась к себе в комнату, стараясь не думать о предстоящей поездке. Если удастся спокойно дожить до того момента, когда Саманта уедет, тогда и настанет время размышлять.

Она надела тонкую хлопчатобумажную блузку и жилетку из более плотной ткани. Верхние пуговицы блузки Джоан оставила незастегнутыми, чтобы придало ей соблазнительный вид. Затем обулась в плетеные сандалии, взяла соломенную шляпу и, захватив еще одну для Саманты, спустилась вниз.

По пути в деревню Эрвин отбросил холодную сдержанность и вел себя непринужденно. Он точно следовал указаниям Джоан, и вскоре они миновали расположенный на склоне холма ряд белых домиков с красными черепичными крышами, а затем спустились в долину.

Итак, Эрвин решил показать ей, что они оба могут играть в эту игру. На лице его не осталось и следа от прежней холодности и отстраненности. Правда, глаз его Джоан не могла разглядеть за темными стеклами солнечных очков. К счастью, Саманта болтала без умолку и ее восторженные комментарии по поводу всего, мимо чего они проезжали, лишали Джоан необходимости поддерживать разговор.

Когда они вошли в магазин, заполненный пестро одетыми людьми, и Саманта заявила, что готова целыми днями гулять по окрестностям, Джоан готова была расцеловать ее.