Третье царство

Ричард думал, что со смертью последнего императора Древнего мира борьба наконец окончена. Теперь его уверенность пошатнулась. Где творится добро, устанавливается мир или процветание, всегда появляется зло и старается уничтожить их. Сколько бы ни существовало человечество, всегда будут те, кто считает, что их видение лучшего мира подразумевает убийство всех несогласных.

Теперь стало очевидно, что битва, начатая давным-давно Сулаканом, не окончена, а созданное им оружие не уничтожено полностью. Часть этого оружия, – воинов, выпущенных в мир живых, – в незапамятные времена окружили барьерами и границами, и в этом загоне они дожидались возможности вновь вступить в бой. Как и другие, здешний барьер в конце концов пал.

– Похоже, всегда есть тот, кто жаждет править, – сказала Саманта, рассматривая записи, которые не могла понять.

– Безусловно так, – отозвался Ричард, касаясь вырезанных в стене символов, – но Сулакан отличался тем, что считал свои цели большим благом для всего сущего, чем сама жизнь.

Губы Саманты дрогнули.

– Не понимаю.

– Сулакан считал царства жизни и смерти единым целым, как Благодать – единый взаимосвязанный элемент. Он хотел объединить оба мира под своей властью.

Саманта покачала головой, наблюдая за Ричардом, читающим на языке Творения.

– Безумие.

Он посмотрел на нее.

– Не могу не согласиться, но иногда безумцы столь одержимы, что способны втянуть в свое безумие весь мир.

– Не понимаю, как нормальные люди могли соглашаться с такими взглядами.

Ричард со вздохом выпрямился.

– Зачастую безумцам проще привлечь одержимых последователей, чем здравомыслящим людям – убедить других прислушаться к голосу рассудка. Обычно люди с большей готовностью верят в ложь, чем в истину, ведь ложь может быть приятной. Истина же по своей природе не всегда столь привлекательна. Мирным людям это не оставляет иного выбора, кроме как сражаться за свои жизни или пасть от клинков безумцев. Третьего не дано. Не может быть компромисса между цивилизацией и варварством. Цивилизация должна либо защищаться от варварства, либо исчезнуть.

– Полагаю, в этом и заключается наша роль?

Ричард кивнул.

– Я хотел всю свою жизнь прожить мирно, а не сражаться, воевать, видеть, как умирают хорошие люди, и убивать, но мне это не позволили. Я почти непрерывно сражаюсь за мир и выживание, а не ради завоеваний. Собственно, так я и попал сюда из Хартленда, где вырос. – Он махнул рукой на надписи на стене. – Может показаться, будто жители Нового мира так долго избегали войны из трусости, но Древний мир не волновало, что эти люди всего лишь хотели жить спокойно. В таких случаях, если только сторонники мира не дадут отпор, захватчик торжествует. По словам Наджи, император Сулакан и его последователи были полны решимости создать любое, пусть самое ужасное и смертоносное, оружие, только бы сломить несогласных с их замыслом. Ожившие мертвецы и полулюди – лишь два вида такого оружия. Здесь говорится, что Сулакан собирался править из подземного мира и живыми, и мертвыми.

Саманта, мрачнее тучи, в волнении мерила большими шагами комнату.

– Я могу представить сумасшедшего зачинщика битвы, похожее случалось у нас в поселке среди глупцов, но то, что вы описываете, – просто безумие. – Она постучала пальцем по голове. – Безумие, безумие.

– Наджа пишет то же самое и предупреждает: чем более иллюзорными, нелепыми, неосуществимыми были его идеи, тем больше ему верили люди. И пусть даже в конце концов они действительно оказывались неосуществимыми, Сулакан был готов убить великое множество невинных людей ради попытки реализовать свои замыслы, и в первую очередь тех, кто стоял у него на пути – жителей Нового мира. Наджа утверждает, что он не собирался прекращать убийства, пока существует жизнь. Сулакан предполагал, что в конце концов в мире живых должны остаться только ходячие мертвецы и полулюди, а он будет вечно править их душами из подземного мира.

– Вы уверены, что это не ожил сам Владетель? – с сомнением спросила Саманта, сложив руки на груди.

– Он был обычным человеком, – ответил Ричард, – подобным многим другим, которые служат смерти, неважно, знают они об этом или нет. Пожалуй, Сулакан просто был смелее, чем большинство прочих. Наджа говорит, что, неся смерть в подобных масштабах, он считал свои деяния священными.

Саманта воздела руки.

– Не могу постичь всей глубины таких заблуждений. Но что действительно удивляет – почему люди верили этому безумцу и боролись за его безумные цели. Ведь даже я, хоть еще и не выросла, вижу, что это бред.

Ричард отвернулся от надписи на стене.