Третье откровение

Трепанье начал с краткого изложения событий в Фатиме, с рассказа обо всех пятницах, когда Мадонна являлась Жасинте, Франсишку и Лусии. Жасинта и Франсишку ушли на небеса, причисленные к лику блаженных. Сестра Лусия прожила долгую жизнь, в ходе которой ей были дарованы новые встречи с Богородицей. По поручению Девы Марии она составила подробный отчет обо всех явлениях, а также открытых ей тайнах. Письмо Лусии попало сначала к епископу, затем к кардиналу и наконец в Рим, лично к его святейшеству. В нем содержались предупреждения, призванные не запугать мир, а отвратить наказание, которое неизбежно падет на людей, если те будут и дальше жить во грехе. Древняя истина, открытая еще самим апостолом Павлом, гласит, что каждое слово Священного Писания имеет смысл, оно наставляет, советует и так далее, и то же самое можно сказать про слова из откровений простым людям. Все они произносятся с определенной целью.

В таком случае как относиться к тем, кто присвоил себе право скрывать от верующих послания свыше? Кто замалчивает известие о страшной каре, которая постигнет тех, чья жизнь не будет определяться молитвой и покаянием? Однако произошло именно это.

Хуже того, злодеи предприняли попытку представить все так, будто откровения были полностью опубликованы. В 2000 году это сопровождалось шумной кампанией в средствах массовой информации, вплоть до выложенных в Интернете копий документа, а также богословских рассуждений на тему явлений в Фатиме и откровений простым людям вообще. Сейчас Трепанье не упомянул, какую роль сыграл во всем этом кардинал Ратцингер. Тогда он не обошел вниманием заявления 2000 года и «Доклад Ратцингера» 1985 года.

В 1985-м было объявлено, что тайна слишком сенсационная, чтобы ее раскрывать. Но что сенсационного в документе, который был якобы целиком опубликован в 2000 году?

Трепанье не позволял себе прямой критики в адрес его святейшества, оставляя ее более радикальным группам, таким как братство Пия IX.

Теперь все увидят, что предостережения Богородицы сбываются. Молитвы, покаяния, посты, которые могли бы отвратить наказание, забыты. Милостивая Богородица, молись за нас!

Трепанье покинул студию, как обычно помахав на прощание съемочной группе, и направился в свой кабинет. В холле его взгляд упал на телевизор в углу. Конечно, он увидел на экране себя, однако это была не программа «Фатима сейчас!». Телевизор транслировал другой канал.

Трепанье остановился, оглушенный известиями. Понтифика эвакуировали из Ватикана на вертолете. Конечный пункт не назывался. Но только не в Кастель-Гандольфо. ^[106]Папа особенно подчеркнул это, чтобы уберечь прекрасный городок на Альбанских холмах от разъяренной толпы. По сообщениям, Ратцингер сказал, что не хочет давать афинянам повод еще раз согрешить против философии, ^[107]— сейчас над этим загадочным замечанием ломали голову журналисты и ученые мужи, отвлекая внимание зрителей от того, куда увезли его святейшество.

Во Флоренции, где баптистерий одной церкви осквернили, выплеснув ведро грязи на великолепную резьбу дверей, последовала ответная реакция: жители города поднялись на защиту культурных ценностей, прославивших Флоренцию. Повсюду начались жаркие стычки. При мысли о христианах, вынужденных вступить в рукопашную с разнузданными еретиками, у Трепанье чаще забилось сердце.

VI

«Я ничего не понимаю»

Отправляясь к кардиналу Пьячере, чтобы обсудить документы, привезенные из Штатов, Джон Берк захватил Хизер с собой.

— Что это? — спросил он, когда девушка протянула ему конверт.

Прежде чем ответить, та долго молча смотрела на него. Слушая ее, Джон почувствовал, как его внезапно вернуло назад в безумие дней, проведенных в «Эмпедокле». Тайна Фатимы. Он смотрел на пакет из плотной бумаги. Как, во имя всего святого, его вытащили из архивов, передали Игнатию Ханнану и вот теперь вернули обратно руками Хизер? Задаваясь этим вопросом, Джон думал о Брендане. Сначала ужасная смерть друга казалась ему лишь одним из случайных событий, которыми полнится современный мир, бездумным убийством, совершенным застигнутым врасплох грабителем. Еще до отъезда Джон, разумеется, слышал предположения, будто зарезал его Винсент Трэгер. И вот он теперь здесь, с бородой, но все же узнаваемый, стоял рядом с Хизер на бетонной полосе аэродрома у частного самолета с красочной эмблемой «Эмпедокла» на хвосте.

По дороге в Ватикан Хизер, сидя на заднем сиденье между Трэгером и Джоном, спокойно рассказывала о произошедшем после отъезда Джона.

— Все уверены, что отца Кроу убил Винсент. — Прозвучавшее в ее голосе сомнение оказалось заразным.

— Но как документ попал в руки к мистеру Ханнану?

— Он его купил.

— У кого?

— У того, кто забрал документ из кабинета Винсента.

Трэгер добавил к рассказу Хизер свое слово, еще больше все запутав. Бывший агент советских спецслужб разгуливает по стране?

— Это он убил вашего друга, — сказал Трэгер.

— Но почему?

— Ради всего этого.

— О господи.

Пакет разом будто отяжелел.