Третье человечество

Ну да, объединяться с машинами, которые прикидываются разумными, или с воображаемым богом; жить вечно в гордыне и самодовольстве; покидать меня; потреблять все больше моих ресурсов — на это у них задора и пыла всегда хватает. А вот защитить планету от нависшей над ней угрозы — до этого им нет никакого дела. Даже так называемым экологам не приходит в голову поставить под контроль демографический рост. Эта тема находится под запретом, в то время как подобный поступок был бы единственным актом подлинного единения со средой, в которой они живут. Это автоматически снизило бы потребление, загрязнение, неравенство, а заодно и риск возникновения войн.

Экологи не усвоили основополагающее правило: сначала нужно контролировать количество и только потом — улучшать качество. Те, кто должен был меня понимать, на самом деле отстаивают то, что идет вразрез с моими интересами.

Тогда возникает вопрос: а способны ли люди эволюционировать?

На данной стадии их развития у меня на этот счет есть сомнения. Тем не менее я буду внимательно следить за реализацией этих семи проектов, особенно двух последних, ведь ни феминизация, ни уменьшение размеров мне ничем не угрожает.

Пигмеи и амазонки

35

Воздух в аэропорту Карсамба Хаваалани был тяжелый и влажный. Первыми на посадку заходили мухи, за ними вороны и, наконец, международные рейсы.

Металлическая дверь скользнула в сторону, подъехал пассажирский трап, и пестрая стайка туристов спустилась по ступенькам, чтобы вновь обрести несущий успокоение контакт с землей.

Аврора Каммерер нацепила солнцезащитные очки и осмотрелась по сторонам. Воздух был пропитан ароматами тимьяна и лаванды. Она сняла с ленты транспортера чемоданы и обратилась в прокат автомобилей, где ей показали дизельную модель индийского производителя «Тата», корпус которой был полностью выполнен из пластика. Некоторые считали, что это машины одноразового использования — из-за ограниченного срока службы, а также потому, что продавались они цене велосипедов.

Аврора включила зажигание, и от вибрации двигателя легкий салон задрожал. В поездку она надела полувоенную форму с жилетом, усеянным многочисленными карманами. Женщина покатила по автостраде.

Она положила на приборную панель смартфон, чтобы контролировать перемещение по датчику Джи-Пи-Эс, и включила музыку.

The Doors[2]. THE END.

Композиция, название которой означало «Конец», напомнила ей собственное начало.

Впервые Авроре дала послушать Джима Моррисона мать, Франсуаза. Это было настоящее откровение. Серьезный, чувственный голос поверг ее в трепет, а странные слова привели в восхищение и восторг.

This is the end, my beautiful friend…

Она стала про себя переводить:

Это конец, мой дорогой друг.
Это конец, мой единственный друг, конец.
Для наших планов на будущее это конец.
Всего сущего конец.
И на чудо не стоит надеяться — это конец.
И мне не суждено взглянуть в твои глаза… вновь.
Можешь ли ты себе представить, что будет потом…
Так безгранично, так вольготно…
Нужна будет лишь… чья-то… крепкая рука
В этой ничьей и никчемной земле,
Затерянной где-то в римской… пустыне боли,
Где все дети сошли с ума,
Все дети сошли с ума.

Сзади кто-то громко засигналил, и грузовик, наполненный газовыми баллонами, стянутыми железными тросами, обогнал девушку, оставив после себя облако грязного дыма. Водитель сделал неприличный жест и подрезал Аврору, заставив резко затормозить.