Tresor Ее Величества. Следствие ведет Степан Шешковский

ПОЛУЧИВ ЗАДАНИЕ ПООБЩАТЬСЯ со швеями, слугами и особенно буряткой, значащимися в списке Андрея Ивановича, да заодно ввести в курс дела его пасынка, очень довольный новым заданием, а главное, что начальник пообещал перевести его из Сибирского приказа, Степан Шешковский вернулся в столицу. Карманы его приятно оттягивали полученные от Разумовского монеты. Кроме того, Алексей Григорьевич выдал юноше записку к своему камердинеру, согласно которой молодой человек мог в любое время дня и ночи получить у того практически любую сумму, не объясняя причин.

«Как же, не объясняя, – Степан невольно хмыкнул, вспоминая, как вытянулось желтоватое лицо Ушакова: «Чтобы под строжайший отчет! За каждый гривенник чтоб!» Нет, с таким начальником, как добрейший Андрей Иванович, не загуляешь, не запьешь, не покутишь с веселыми девками. Впрочем, не очень-то и хотелось. Куда как интереснее поскорее заняться делом, а для этого у него теперь все, что нужно, на руках – специальный документ, по которому в интересах следствия его обязаны пускать в любую резиденцию государыни днем и ночью.

МАЛЕНЬКАЯ АЙДАРХАН СИДЕЛА возле изразцового камина в Летнем дворце императрицы, занятая шитьем. Узнав, что ее желает навестить следователь, девушка с перепугу уколола палец, да еще и, вскочив, умудрилась спихнуть со стола на пол всю свою работу.

– Простите, если напугал, – Степан улыбнулся девушке, невольно отмечая, что, несмотря на плоское лицо и раскосые глаза, та весьма привлекательна.

– Вы не виноваты, сударь. Это я сама последнее время такая неуклюжая, – она густо покраснела и, чтобы скрыть смущение, опустилась на колени, собирая разноветные катушки. – Просто как отыскался этот самый жемчуг, я каждый день жду, что меня потащат в Тайную канцелярию. Да только я ведь все жемчужинки отдала, то есть я ведь их даже отпороть не успела. То есть и не собиралась отпарывать, я платье хотела в порядок привести, откуда мне было знать?.. А теперь лакеи прохода не дают, все интересуются, как жемчуга Елизаветы Петровны попали на мой детский наряд. Но я ведь ни слухом ни духом. – Она размашисто перекрестилась.

– Айдархан, – попытался успокоить ее Степан.

– Айдархан – так меня Алексей Григорьевич называть изволят, и все за ним. А на самом деле меня еще малышкой крестили, и по правилам теперь следует называть Анной. Вот. Впрочем, можете Айдархан.

– Хорошо, Айдархан. Не волнуйся так, я ведь тоже не чурбан, понимаю, не ты жемчуга на свое детское платье пришивала. Это не работа для пятилетнего ребенка. Так что никто тебя обвинять не собирается.

– Ну и слава богу! – Девушка хотела было снова перекреститься, но, должно быть, передумала и вернулась к работе.

– Скажи, Айдархан, а что ты мастеришь?

– Одна придворная дама попросила меня немного переделать ее платья. Работа несложная, здесь пару вытачек убрать, тут китовый ус удалить, потом лишние нитки вытащить и все как следует отутюжить, чтобы следов не оставить. – Маленькие ловкие пальчики Айдархан так и летали над разложенным перед ней шелковым платьем.

– Растолстела? – понимающе ухмыльнулся следователь.

– Не то чтобы сильно, – хихикнула бурятка, на мгновение превратившись в обыкновенную смешливую девчонку, – просто когда девушка четырнадцати-пятнадцати лет поступает на службу, ничего удивительного, если у нее, скажем, вы уж простите меня, сударь, грудь начинает расти, или сама она вдруг становится выше. А меж тем платья для нее пошиты на год вперед. Вот недавно одной пришлось по подолу кант пускать, вытянулась, и платье сделалось неприлично коротким. Так я с ладонь золотой ткани по подолу ей пустила, а чтобы не так заметно было, тем же цветом рукава и ворот обработала. Так она в этом перешитом наряде точно куколка, какие Анна Васильевна делает, смотрелась. А эту работу я должна была еще к обеду спроворить. Но позавчера двор в дорогу собирался, а это ни минуты покоя, беги, неси, тут шелковый платок затерялся, там меховое манто не упаковали… Едва все уехали, иди прибирай, убирай. В общем, только сегодня и смогла за дело приняться. А тут… вытачки – это ерунда, а вот чем я ей талию расставлю, ежели у меня даже похожего материала нет? М-да…

Ничего не понимая в шитье, Степан тем не менее прилежно разглядывал работу Айдархан, хваля ее за усердие и ловкость, так что через полчаса девушка окончательно расслабилась и успокоилась.

– Про тот самый маскарад, перед которым жемчужное ожерелье украли, я мало что помню, – честно призналась Айдархан. – Много этих балов, маскарадов было, но как теперь платье свое детское узрела, вмиг же признала.

– Алексей Григорьевич говорил, вы тогда за столом у него на руках сидели и вроде как бусинки пытались в рот засунуть, отчего у вас руки были в красных пятнах.

– Ага, и нянька мне тогда по рукам надавала. Вот это помню, – рассмеялась Айдархан.

– А не припомните, вы тогда заметили, что бусинки теряют свой цвет, становясь белыми?