Треск Цепей I: Отражение

Отскочив от мёртвого воина, я оскалился. Его появление бодрило, я не собирался сдаваться сейчас, когда до победы осталось всего ничего, а количество остальных ходячих мертвецов можно было по пальцам одной руки пересчитать. Особенно если учесть тот факт, что двое из них никак не могли выбраться на мелководье, постоянно сносимые потоком всё дальше и дальше, они сверкали своими светящимися глазницами в темноте по левую руку.

В этот раз латник действовал иначе. Согнул руку с мечом и поднял высоко над головой, свободную чуть распрямил и вытянул вперёд, ни дать ни взять скорпион, а длинный и узкий клинок над его головой, смотрящий остриём прямо на меня — жало.

ИскИн моментально проанализировал длину конечностей монстра, совокупно с длиной его клинка. Интерфейс изменился ещё сильнее, теперь вокруг нежити распростёрся круг подсветки. Таким образом, ИскИн отметил для меня условную дистанцию безопасности. Если находится за этим подсвеченным кругом, монстр не сможет достать меня даже самым дальним своим выпадом. Другое дело, что эта дистанция постоянно «играла» в зависимости от движений и передвижений мёртвого латника.

Я решил отступать к берегу и не показывал спину, опасаясь броска оружием или иного фокуса. Хотел выманить его почти на самый берег, туда, где вода не будет стеснять движений моих ног, а у нежити продолжит отнимать силы.

Один из низкоуровневых трупаков зашёл сбоку и существенно обогнал своего более опасного собрата. Я рубанул его наискось через туловище, даже не глянув на белые языки пламени и рухнувшие в воду останки. Этот был последним, остальные не опасны, маячат далеко за спиной у латника, в темноте, постоянно сносимые течением.

— Давай-давай! Смелее старый кусок гнили! Остались ты да я — да мы вдвоём!

Я пытался понять, понимает ли он меня, разумен ли? Можно ли сбить его с толку, или разозлить дерзким словом? Или его разум, подобно его же телу, лишь жалкий сгнивший огрызок былого человека?

К слову, в отличие от ржавого меча, доспех латника был почти в порядке. Выкованный из металла не подверженного коррозии (а как ещё объяснит отсутствие ржавчины?) и грязный, он был местами поцарапан и усеян рублеными сечками, но при этом всё ещё вполне защищал немёртвые останки заключенные внутри.

Мои слова и пара грязных ругательств которые я кинул следом, не помогли и не вызвали видимой реакции. Отступая, я добрался почти до самого берега и остановился. Здесь вода обхватывала мои ступни, и решением добраться сюда, я существенно увеличил свою мобильность.

Увидев, что я остановился, мёртвый рыцарь начал забирать вправо, стремясь заставить меня повернуться и выйти вместе с ним на берег. Я же, не собирался давать ему и шанса ступить на землю и увеличить свои шансы на победу. Поэтому мне тоже пришлось смещаться, теперь я всегда стремился занять такое положение, чтобы находится между мертвецом и твёрдой землёй.

— Ис, мне нужна та сила, которой я отшвырнул его у колодца. Мы сможем повторить этот фокус?

Я обращался к ИскИну мысленно, а он отвечал мне через синхронизацию с интерфейсом.

— Анализ выброса психической энергии требует полного восстановления организма и практических экспериментов.

Понятно, хрен мне, а не помощь. В мире Первоисточнике я мог искажать реальность и рвать её на куски путём использования собственной нейронной сети, в своё время измененной мутагеном иномирной твари. Подобные действия были сродни магии, за тем исключением, что в ту пору я чувствовал «тепло» — энергию жизни, которую выпивал буквально отовсюду и ставил себе на службу. Сейчас же, никакого голода и лишних чувств я не замечал.

Но ведь что-то осталось? Иначе как я отбросил латника прочь у колодца?

Немёртвый опасно сблизился, и времени для лишних мыслей не осталось. Будь воин живым, я бы прожил ровно две секунды. Не мне тягаться с местными воинами, с детства держащими в руках оружие. Но мертвец явно уступал своему живому аналогу, слишком уж дёрганные, кукольные движения сопровождали каждое его действие.

ДЗАНГ!!!

Ну как же сука быстро бьёт!

Быстро — да, но не точно и паузы между ударами в разы длиннее, чем в тот раз, когда мы бились в штольне. Молниеносный выпад, примерную область удара подсвечивает ИсКин, звон металла и белоснежная вспышка. Новый бой запрыгал отблесками света по мутной воде и отразился в латах ходячего мертвеца.

Лицо, грудь, лицо, живот — лязг! лязг! лязг!

Кончик узкого меча теснил меня к берегу. Наивно было полагать, что я удержу его напор. Три удара в верхнюю часть тела, один вниз. Три удара в голову и грудь, один вниз. Он бил всегда на одной и той же дистанции, стоило мне оказаться на её границе — сразу выпад. Мой биотический блок неустанно работал над анализом ситуации. В условиях мира-Первоисточника этот его функционал был мало востребован, просто по причине редкости схваток с использованием холодного оружия обоими сторонами. Здесь же…