Трещина

- Тогда за дело! Быстро разбирайте сруб и сваливайте бревна у обрыва, - распорядился Олег Павлович. - Наверняка штурм начнется одновременно как со стороны реки, так и со стороны леса. Оружие у всех при себе?

Последовали утвердительные ответы. Весь лагерь пришел в движение. Люди забегали, засуетились, оглашая воздух грохотом падающих бревен и отрывистыми фразами, причем все делалось четко и быстро. Колонисты понимали, что сейчас им предстоит самое серьезное испытание из тех, что выпадали до сих пор на их долю.

К Олегу Павловичу подбежала запыхавшаяся Ольга.

- Там… - запинаясь, произнесла она. - Там люди! Много людей!

И она указала в сторону леса.

- Так, - утвердительно кивнул инженер. - Порядок. Татьяна! Спускайся вниз. Семен Степанович! Николай! Смените их. А вы, девушки, будете перезаряжать арбалеты. Сейчас начнется!

Плоты с дикарями приближались, и с ними вместе приближалась опасность.

Мария Семеновна, кряхтя, взобралась на третью смотровую площадку, до сих пор пустовавшую.

- Мария Семеновна, куда вы? - крикнул Борис. - Вас убьют! Спускайтесь сейчас же!

Пожилая женщина отмахнулась от него, как от назойливой мухи.

- Сама знаю куда! - проворчала она. - Тоже мне, указчик нашелся!

Опушка леса кишела вооруженными дикарями. Около тридцати метров отделяло лагерь от леса, и пока что это пространство было свободно от осаждающих. Но вот от деревьев отделилась уродливая фигура рыжего дикаря и в недоумении остановилась у частокола. Лицо его выражало крайнюю степень удивления. Он растерянно крутил своей огромной лохматой головой и, казалось, что-то искал.

- Чего вытаращился, идиот? - крикнул ему Климов. - Или поджилки затряслись?

- Проход в лагерь ищет, - отозвался Николай. - В прошлый-то раз он был.

- А-а… - хмыкнул Климов. - Ищи, ищи, голубчик.

К этому времени Борис и Олег Павлович перетащили все бревна к обрыву и соорудили некое подобие баррикады. Плоты уже подходили к песчаному пляжу. Вот первый из них коснулся берега, и группа дикарей с криками высыпала на сушу.

- Началось, - прошептал Олег Павлович и, скрывшись за баррикадой, тщательно прицелился. Плечом к плечу с ним устроился Борис.

По сигналу рыжего дикаря лавина нападающих с воплями и рычанием бросилась на приступ. Копья взметнулись ввысь и полетели через частокол. Первый ряд дикарей остановился у основания стены, подставив свои спины в качестве опоры для бегущих сзади. Те мигом взобрались на плечи своим товарищам, и вот уже их косматые головы показались над частоколом. В тот час же град ударов обрушился на них, стрелы глубоко вонзились в их обнаженные тела.

Оглашая воздух предсмертным воем, они падали вниз, но на их место вставали другие, и так без конца.

Николай, расположившийся на левой смотровой площадке, бил из арбалета по врагу так метко и перезаряжал свое смертоносное оружие настолько быстро, что у его ног, с наружной стороны частокола, образовалась уже целая груда стонущих тел. Но стрелял он только в том случае, если дикари пытались преодолеть стену достаточно далеко от его площадки; если же они показывались в непосредственной близости от него, он сшибал их длинной палкой.

Справа, осыпая стрелами, бранью и тумаками голоногих туземцев, бился Климов. Он даже пытался что-то спеть, но неудачно.

Неоценимую помощь оказывали девушки, с невероятной быстротой перезаряжая арбалеты и подавая их наверх, на площадки. В свое время Климов их сделал около двадцати штук, и теперь на каждого приходилось более чем по две единицы стрелкового оружия. Этот факт заметно увеличил скорость стрельбы, освободив стреляющих от процедуры перезарядки арбалетов. Один лишь Николай успевал обслуживать себя сам.

В другом конце лагеря, у реки, происходила не менее жаркая схватка. У сооруженной наспех баррикады бок о бок бились Борис и Олег Павлович. Четыре плота причалили у песчаной косы, и теперь дикари с криками и воем карабкались на почти отвесный обрыв. Песок осыпался под их ногами, дикари скатывались вниз, но напиравшая сзади толпа заставляла их подниматься и снова бросаться вперед. Ни единый выстрел защитников баррикады не пропадал даром, каждая стрела находила свою цель. Да и мудрено было промахнуться, настолько плотной стеной лезли на приступ дикари. Пораженные стрелами, они падали под ноги наступающим, и те топтали их, влекомые жаждой крови. Их перекошенные лица, горящие безумным огнем глаза, мускулистые руки, сжимающие копья и дубинки, мелькали у основания баррикады, но ни один дикарь пока еще не сумел добраться до двух мужественных людей, отчаянно борющихся за свою жизнь и за жизнь остальных колонистов. Олег Павлович стрелял молча, размеренно и хладнокровно прицеливаясь и выпуская очередную стрелу по врагу, зато Борис изливал свои чувства в потоке брани, наверняка остановившей бы нападающих, пойми они хоть малую часть из его словоизвержения.

- Олег! - крикнул Борис, отбрасывая арбалет. - Хватай бревно!