Трепет. (не) его девочка

Мужчина какое-то время молчит. Я слышу лишь его тяжелое дыхание и шум воды из крана, бьющей по металлической раковине. Его пальцы массируют мой затылок, губы почти касаются губ. Я могу солгать себе, что мне неприятны эти ощущения, но какой в этом смысл, ведь все предельно очевидно. Во всяком случае, очевидно для меня. Остается лишь успокаивать себя тем, что влечение к нему — чисто физиологическая реакция. Это всего лишь химия, Яна. С ней ты можешь справиться. Пусть это ужасно, пусть стыдно, но желания тела не так страшны, как желания души и сердца, а я знаю, что на самом деле он мне отвратителен. Он мне не нужен и никогда не будет нужен. Так ведь?

— Мне нравится, что ты теперь называешь меня просто по имени.

— Это ничего не значит!

Правда. Не значит. По крайней мере не значит того, что он мог бы предположить. Мне удобнее называть его Рустамом и думать о нем так, потому что это хотя бы немного делает его чужим для меня, посторонним мужчиной, никак не связанным со мной и моим прошлым, и несмотря на то, что это прошлое существует и всегда будет существовать между нами, я вполне сознательно пытаюсь от него отдалиться, чтобы не ощущать себя мерзкой, гадкой, чтобы не презирать себя.

— Это значит очень много, Яна, — его губы проходятся по моему подбородку и слегка прикусывают его, рука ложится на лопатки, пальцы слегка надавливают, заставляя прогнуться и выпятить грудь вперед. Я ничего не могу поделать с волной жара, разливающейся по бедрам и животу, когда его губы скользят ниже, целуют кожу над грудью, обхватывают сосок, окружив теплой влагой рта, и всасывают его. Так нежно, словно опасаясь навредить мне, напугать.

— Боже… — выдыхаю, вцепившись пальцами в его волосы. — Ты — чудовище. Зачем ты заставляешь меня переживать все это? Зачем?! — тяну за волосы сильнее, чтобы намеренно причинить ему боль, чтобы отвлечься от разрастающегося с каждым движением его языка желания.

Он выпускает сосок из рта, еще раз целует кожу над грудью, затем губами касается моих губ и хрипит:

— Очень трудно удержаться. Невероятно трудно. Намного тяжелее, чем было раньше… Глаза открой, Ян.

Неистово качаю головой и лишь сильнее зажмуриваю веки. От напряжения внизу живота и в промежности становится больно. Слезы собираются в уголках глаз от собственного бессилия. Ну, почему все так?! Почему именно он?!

— Ты же… сказал, что будешь спать с другими… пока… что не будешь меня трогать.

Что я несу?! Я совсем рехнулась?!

— Посмотри на меня.

— Нет! Я не хочу! — начинаю кричать, затем резко тяну лямку топа вверх, прикрыв грудь. — Не хочу смотреть на тебя и не хочу, чтобы ты на меня смотрел и трогал! Хочу уйти. Или сам уходи! Уходи туда, где ты был ночью! Тебе что, мало?! Сколько же тебе нужно?!

Эмоции захлестывают меня. Я по-прежнему не знаю, где он был, но мне необходимо его сейчас оттолкнуть, чтобы оказаться в безопасности. Знаю, что рискую, говоря это, ведь он может сорваться, а может действительно уйти, и потом мне снова будет тошно, потому что я и его не могу принять, и того, что он с кем-то, а не со мной тоже. Но если Рустам продолжит меня целовать и ласкать, я взорвусь.

— Ты сама не знаешь, чего хочешь, Ян.

— А ты знаешь, да?!

— Знаю, — спокойно отвечает Рустам. — Потому что через все эти сомнения я уже прошел.

Мужчина обхватывает мою руку, которой я неистово сжимаю ткань топа на груди, расцепляет пальцы и что-то вкладывает мне в ладонь. На ощупь это бумага, сложенная в несколько раз.

— Я ни с кем не был ни вчера вечером, ни ночью. И мало мне только тебя. Всегда будет мало.

Он уходит, а я наконец нахожу в себе силы открыть глаза. Слезы, скопившиеся в уголках, тут же стекают по щекам. Я опускаю взгляд на бумагу, что он вложил мне в ладонь, и дрожащими пальцами разворачиваю. Обычный листок с самым важным для меня содержимым на свете. Сашкин рисунок. Девочка, а рядом с ней маленький мальчик, снизу корявыми буквами написано "Яна, я тИбя люблю!" Букву Я братишка написал не в ту сторону, а И зачеркнута, сверху подписана Е. Я смеюсь и прижимаю листок к груди. Слезы текут от нежности и тоски.

Получается, вчера Рустам Сашу видел, поэтому сказал, что скоро все решится? Он не был с кем-то, а занимался вопросами, связанными с моим братом.

— Это нечестно… нечестно…

И я собиралась с ним играть? Как?! Как это сделать и не проиграть себе же? Я теперь даже не уверена, что Регина играла. Я ни в чем больше не уверена, кроме одного — ему всегда будет меня мало.

* * *

Следующие несколько дней мы с Рустамом практически не пересекаемся. Он уезжает рано утром и возвращается, когда я уже сплю. Бывает, что не сплю. Выглядываю в окно, когда слышу шум колес автомобиля по щебенке, вижу, как мужчина направляется к дому, замечаю его уставшее лицо, после чего сбегаю в комнату и не выхожу, пока он не ляжет спать. Пару раз он подходит к моей двери, но внутрь не заглядывает. Это какой-то "больной" ритуал. Я слежу за ним, он следит за мной, но мы не подходим друг к другу после того случая на кухне.