Тренировочный полет

– Зато мы нуждаемся в чуде! – в том же тоне возразил Итин, и Гарт понял, что выражение «глас вопиющего» применимо не единственно к человеку. – Эта книга рассказывает о многочисленных чудесах, сотворенных по куда менее серьезным причинам. Хлеба, рыбы, вино, змеи – всего не перечесть. А сейчас необходимо совсем маленькое чудо – пусть оно свершится, и тогда все мы придем к Богу. Еще один мир добавится к Царствию Божию, весь наш народ припадет к стопам Господним. Отец Марк, разве не этого ты хочешь? Или не говорил, как это важно для нас? Обсудив все, что услышали от тебя, мы пришли к решению: в данной ситуации требуется вполне конкретное чудо.

С Гарта моментально слетела скука, вялый интерес к вечному теологическому спору сменился тревогой. До сих пор он не задавался вопросом, чем может закончиться этот диспут. Чуть повернув голову, купец увидел иллюстрацию в раскрытой Итином Библии и понял, что это за рисунок, еще до того, как сфокусировал на нем зрение. Он медленно встал со стула, как будто хотел потянуться, и шепнул священнику:

– Пора сматываться. Через черный ход наружу – и бегом к кораблю, а я отвлеку их. Надеюсь, они не…

– Как вас прикажете понимать? – недоумевающе заморгал отец Марк.

– Убирайся отсюда, идиот! – прошипел Гарт. – Какого чуда, по-твоему, они хотят? Что должно произойти, чтобы целый мир обратился в христианство?

– Нет! – пискнул отец Марк. – Этого просто не может быть…

– Шевелись! – рявкнул Гарт, сдергивая миссионера со стула и мощным броском отправляя к выходу.

Отец Марк, едва удержавшись на ногах, остановился и обернулся. К нему прыгнул Гарт, но было уже поздно. Амфибии не отличались ростом и весом, но их было очень много. Купец выбросил кулак, и Итин кубарем укатился в толпу. Остальные дружно насели, живая стена отгородила Гарта от священника. С таким же успехом можно драться с цунами; очень скоро торговец оказался погребен под массой мохнатых, остро пахнущих тел. Но все равно Гарт сопротивлялся, пока не потерял сознание от крепкого удара по голове. Его вытащили наружу, и там, очнувшись, он мог только лежать под дождем, ругаться и наблюдать.

Вескерианцы, эти удивительные искусники, любую конструкцию могли воспроизвести с абсолютной точностью. Увиденное в Библии сооружение удалось им на славу. Это был крест, прочно установленный на вершине ближайшего холма. Запаслись они и блестящими металлическими гвоздями, и молотком. Отца Марка раздели догола и облачили в набедренную повязку, которая до последней складочки повторяла нарисованную. Его вывели из церкви, и при виде креста он едва не лишился чувств. Но миссионер нашел в себе силы гордо поднять голову. Он принял трудное решение – умереть так же, как жил, с верой в сердце.

Даже для Гарта, обреченного на роль стороннего наблюдателя, зрелище было невыносимым. Одно дело – рассуждать о казни через распятие и разглядывать резные фигурки в тусклом свете алтаря, и совсем другое – видеть перед собой обнаженного человека, у которого голова и торс свисают с деревянного столба, а в кожу впились веревки. Страшен вид острых гвоздей, пронзающих кисти рук, и молотка, которым рука мастера размеренно наносит точные удары. Отвратителен звук металла, вбиваемого в мягкую человеческую плоть.

А всего ужаснее вопли.

Немногие люди способны на мученичество, и отец Марк к их числу не принадлежал. При первом же стуке по его подбородку пробежала струйка крови – он прокусил губу. В следующий миг запрокинулась голова и жуткий гортанный крик разнесся по окрестностям, перекрывая шелест дождя. Он отразился безмолвным эхом от четких зрительских шеренг – обуреваемые сильнейшими чувствами при виде распинаемого священника, вескерианцы все до одного раскрыли пасть.

Отец Марк, на его счастье, потерял сознание, когда был забит последний гвоздь. Из свежих ран вытекала кровь, смешиваясь с дождевой водой; со ступней срывались розовые капли. Вместе с ними утекала жизнь распятого. Рвущийся из собственных пут, рыдающий Гарт в какой-то момент и сам погрузился в обморок.

Очнулся он у себя на складе. Было темно. Кто-то резал на нем плетеные веревки. Снаружи по-прежнему шумел, плескался дождь.

– Итин, – произнес купец.

Кто же еще?

– Да, – шепотом отозвался туземец. – Все наши в церкви, спорят. Ты ударил Лина по голове, и он умер, а Инон очень плох. Кое-кто считает, что и тебя нужно распять. Или забросать камнями, целя в голову. Они нашли в Библии место, где это описывается…

– Я понял. – С бесконечной усталостью в голосе Гарт добавил: – Око за око. Там много такого можно найти, было бы начало положено.

– Тебе надо бежать. Сейчас можно добраться до небесной лодки незамеченным. Довольно убийств.

В голосе Итина появилась нотка, которой Гарт прежде не замечал. Что это, тоска?

Купец попробовал встать – удалось. Он прижался лбом к грубой стене, дождался, когда сойдет обморочная слабость.

– Он умер. – Это был не вопрос, а констатация факта.

– Да, недавно. Иначе я бы не смог прийти к тебе.

– И похоронен, конечно же. Будь по-другому, они бы не решали сейчас мою судьбу.

– Да, похоронен!