Тренер: молодежка (СИ)

— Какая я вам дочка, я вас на полтора года старше! — сестричка краской залилась и смущенно начала лекарства на своей тележке перебирать. — В больнице вы, ЦИТО имени Приорова! Вчера к нам в хирургическое привезли со стадиона.

Старше? Да тебе годков хотя бы тридцать есть? Но потом я про свои руки с кожей как у младенца вспомнил и насторожился.

— А год нынче какой, любезная?

Медсестра достала шприц с лекарством.

— 1989-й, вы меня не проведёте своими шуточками, даже не пытайтесь! У меня вообще-то жених есть!

— Какие шуточки? — я переваривал информацию.

Любые «шуточки» я лет так тридцать назад позабыл — за ненадобностью.

— Ну как, мне Манька Шибутько рассказывала, говорит вы ее за одно место щипали, когда она со сборной СССР на матч с Венгрией ездила медсестрой… — девчонка закатила глаза. — Ладно, поворачивайтесь, аккуратненько только, а то набегались и теперь лечиться нужно!

Я повернулся, в этот момент понял, что под простыней на мне ничего нет — голенький. А значит молоденькая медсестра видит все мои прелести. Вообще, конечно, это хорошо, когда девушки мужские прелести видят, но сейчас я даже слегка смутился. Медсестра помазала место укола ваткой пропитанной спиртом, и укол засандалила. Я аж вздрогнул, укол падла оказался болючий.

— Что за травма у меня?

— Открытый перелом! — заверила медсестра. — Но это вам доктор подробно диагноз скажет, через полчаса как раз обход начинается. А пока я вам завтрак принесу, вам надо есть побольше кальция, чтобы кости срастались.

— Что на завтрак? — спросил я, хотя под обезболом есть хотелось не особо и голова кружилась.

— Манная каша.

И медсестра обернулась, делая вид, как будто что-то в тележке ищет, а сама свою пятую точку выпятила так, что мне даже не по себе стало. И вдруг раз тебе и рука сама по себе потянулась к этой самой попе и такая — хлоп по булке всей пятерней. Сестричка захихикала, прочувствовала «нашу любовь».

— Выходит правду о вас Манька говорила, но я без свиданья никуда не пойду, зарубите себе на носу, Иван!

И пошла прочь, укатывая тележку и виляя бедрами. Я помолчал глядя то на свою пятерню, то на медсестру в ракурсе сзади, а потом неожиданно вдруг ощутил то чувство, которое не испытывал с начала 2000-х — что-то в паху зашевелилось, ожило и простыня раз и превратилась в вигвам.

Во дела творятся, изумился я.

В голове постепенно выстраивалась картинка новой реальности. Каким-то бесом я оказался в теле молодого паренька лет тридцати, футболиста судя по всему. Тут то и вспомнились слова, которые я обратил к неведомой силе, прося по жизни мне второй шанс дать. В мистику и прочую лабуду я не верил, но не поверишь тут, когда вот оно и раз, на своей шкуре познавать приходиться.

Так я и лежал хлопая глазами?, когда в палату к зашёл мужичок средних лет, с тарелкой манки в руках.

— Ванчоус, здорова!

Над тарелкой подымался пар. Перед койкой стоял мужик в белом пиджаке на чёрную водолазку. Брюнет, роста среднего и с небольшим деловым пузом. Из памяти сразу всплыло — Лёня зовут, администратор команды.

— Ну как тебе Клава, понравилась? — Лёня подмигнул. — Я лично эту девчонку для тебя у главврача выбивал.

Я смекнул, что речь идёт о медсестре, показал большой палец.

— Как самочувствие?

— Че то я с трудом соображаю и не помню ни хрена…

— Все все все, понял — молчи! — Лёня приложил указательный палец к губам. — Тебе надо восстанавливаться. Хавать будешь?

Я головой покачал.

— Если че я с ложечки покормлю, не обломиться… да шучу, братское сердце, чего ты смотришь волком!

Администратор расхохотался. Мне пока не до смеха было.

— Курить, наверное, хочешь?

Лёня достал из кармана пиджака пачку «Мальборо». Показал с гордостью.

— Сечёшь, красно-белые, туда-сюда? — хмыкнул, сигарету вытащил.

Пачку мне протянул. Курить я бросил ещё несколько лет назад, возвращаться к дурной привычке не собираюсь, хотя хотелось до чертиков. Тем более кишиневский Мальборо предлагает, это сейчас в табак черти что суют, а тогда табак табаком был. Вон на боку пачки по-русски написано, что изготовлено на Кишинёвской фабрике по лицензии.

— Ладно, — администратор поставил тарелку с кашей на тумбу рядом с кроватью.

Ложку в гущу молочную гущу вставил, та так и осталась стоять. Сам присел на соседнюю койку. Курить не стал, но вытащил из внутреннего кармана пиджака свёрнутую газету, положил мне на живот.

— Читай, неудивительно, что у тебя под обезболом мозги встали набекрень.

Я газету взял и на первой же полосе обнаружил статью:

«Спартак — победа с горьким привкусом»

Две фотографии, на одной из них красно-белые держат в руках кубок СССР, а вот на второй — бригада врачей уносит с поля… Иванова. Эпизод сразу всплыл в памяти, но сколько бы я не вглядывался в фотографию, узнать человека на ней не мог.

«Спартак 10-й раз в своей истории стал обладателем Кубка СССР, но победу омрачила жуткая травма нападающего красно-белых Ивана Иванова. Подробности на 3 стр».

Я покосился на администратора Лёню, который с важным видом ковырялся спичкой в зубах. Страницу перевернул.

«Кубок СССР: хроники финала» — гласила рубрика.