Тренер

Это поставило поцелуй, который у нас был в колледже, в позорное положение.

Даже Адриан, который хорошо целовался, не мог с ним конкурировать. Каждым движением своего языка Форд разрушал меня для кого-либо другого.

Если мне потребовались все эти годы, чтобы оправиться от нашего первого поцелуя, как я собиралась оправиться от этого? Эта мысль была подобна ведру ледяной воды, вылитой мне на голову в разгар зимы.

Я оторвала свой рот, вырываясь из хватки Форда. Затем медленно отодвинулась, ударившись коленями о спинку стула. Подождите. Когда я успела встать?

Губы Форда были влажными. Мои, вероятно, тоже.

— О боже мой. Что мы делаем? — Я прижала руки к щекам, кожа была слишком горячей.

— Милли. — Его глаза искали мои. — Дыши.

— Почему ты поцеловал меня?

— Потому что я хотел этого. — Он протянул руку и заправил прядь волос мне за ухо. — Потому что ты этого хотела.

Да. Да, я хотела. Несмотря на мое здравомыслие.

Вот только к чему мы пришли отсюда? Куда я вообще хотела пойти?

Между нами было достаточно истории, чтобы заполнить учебник. Было слишком много душевной боли — моей. Было слишком много личных сложностей — его. Плюс, мы были коллегами.

Мы. Были. Коллегами. По. Работе.

Из-за этого поцелуя меня могли уволить.

После прошлогоднего скандала Курт начал безжалостно применять политику департамента по недопущению личных отношений и кодекс поведения. Он только что уволил нашего координатора финансовой помощи, потому что она начала встречаться с нашим спортивным диетологом.

— Я не… — знаю, что сказать. — Мы… — сходим с ума. Нет, не мы. Я. Я схожу с ума. — Это. Я думаю… — Боже!

Я не могла сформулировать связную мысль, не говоря уже о целом предложении.

Мой календарь пришел мне на помощь. Звонок моего телефона, напоминание о встрече, наполнил офис. Я схватила его со стола, прижимая к груди, как щит. Затем, вдохнув немного кислорода, я выпрямилась, расправив плечи. И посмотрела Форду в глаза.

Он ухмылялся. Это было сексуально.

Мой взгляд упал прямо на его рот. Я хотела поцеловать его снова. О, черт. Не смотри туда. Мой взгляд упал на его грудь.

Она была широкой. Есть ли у него сейчас волосы на груди? Я не могла вспомнить, были ли у него волосы на груди в колледже. Странно, учитывая, что я помнила все остальное о Форде Эллисе. Мне нравились волосы на груди.

Почему я думаю о волосах на груди? Верно. Потому что я смотрела на его грудь.

Я подняла свой телефон, проведя пальцем по экрану, чтобы разблокировать его. Поскольку это было самое безопасное место, я приклеилась взглядом к экрану.

— Мне нужно идти.

— Миллс, — сказал он, когда я обошла его со словами:

— Увидимся позже.

Мне нужен был мой ноутбук для следующей встречи, но он остался у Форда, когда я поспешила к двери. Бросившись к лестнице, я опустила подбородок, мои волосы образовали занавес вокруг лица, укрытие.

В ту минуту, когда я ступила на лестничную клетку, я облегченно вздохнула и коснулась своих губ. Они горели. Поцелуй Форда был как клеймо, обжигающее мою кожу.

Я закрыла глаза, сделала глубокий вдох, затем начала спускаться по лестнице. Моя лодыжка подвернулась на первой ступеньке, но, к счастью, моя рука потянулась к перилам.

— Уф. Возьми себя в руки, Милли. Это был просто поцелуй.

Лучший поцелуй в моей жизни, но… неважно. Позже, вечером, за бутылкой вина, я решу, как я к этому отношусь. Этим утром, прямо сейчас, у меня была работа, которую нужно было сделать.

Поэтому я с трудом сглотнула, убедилась, что твердо стою на ногах, а затем спустилась, ступенька за ступенькой, на первый этаж, на свою встречу.

Аспен Куинн, тренер волейболисток, ждала меня в конференц-зале Джефферсон (прим. ред.: конференц-зал Джефферсон является крупнейшим президентским конференц-залом. Он предназначен для проведения лекций, совещаний или конференций, и вмещает в себя до 65 человек).

— Привет, Милли.

— Доброе утро. — Мои щеки все еще горели. Аспен не могла понять, что меня поцеловали, верно? — Я, эм… — Я покачала головой, разгоняя туман в голове. — Как прошли твои выходные?

— Хорошо. Я отправилась в долгий поход и получила солнечный ожог. — Она кивнула на свое красное плечо. — Хорошо провела выходные?

— Да, было хорошо. Я, э-э, пекла. — С Фордом. И его дочерью.

А две минуты назад он поцеловал меня, и теперь у меня было желание заползти под этот стол и спрятаться. Или забиться в угол. Одно из двух.

Десять лет назад я бы танцевала по коридорам и рассказывала всем, кто был готов слушать, что у Форда Эллиса отличный язык. О, как изменились времена.

Я изменилась. Форд тоже изменился.

Что случилось с тем, что он хотел дружбы? И подождите минутку, я сказала ему, что мне нужно время. Ворвавшись в мой офис и поцеловав меня, он совсем не дал мне пространства, не так ли?

— Милли?

Я моргнула. Дерьмо.

— О, прости, Аспен.

— Ты в порядке?

— Да. — Я вздохнула. — Сегодня понедельник, и этим утром я повсюду. — Отбросив все мысли о Форде в сторону, я сложила руки на столе. — Как дела?