Глава двадцатая:
…Капитан, капитан, подтянитесь…
Свисток.
Удар по мячу. Звонкий, хлесткий. Поехали…
Принять мяч, обработать. На Масяню… обманул… Зоркий, лови!
Принял… обработай, обработай… Зорик, блин.
Красные идут вперед, направо, Балкон, ты где, ты же рядом?!
Мяч кометой летит к спартачу, тот принимает, уже в штрафной, с ходу бьет…
Молодец. Молодец, Брагин… спас.
Это первые минуты, все нормально, играем, парни!
Зато какой материал для трансляции…
Прессинг с самого начала: он поступил бы также. Верная установка. Давить непонятного соперника первыми минутами, загонять каждого, чтобы выдохлись, чтобы по полю, как сопли, болтались… И Столешникова-то точно.
Опять перехват, опять в середине, не дают пройти, работают жестко и чисто. Снова откатываются сине-белые, и ему приходится догонять, быстрее, Юра, быстрее.
Так! Так, Раф, забирай, вперед… правильно, Петровский, тащи дальше, уходи по левому…
Принял, куда ты тянешься, сынок… хоп… дальше, дальше…
Красные тянулись к нему, как мухи на мед. Минимум двое всегда рядом.
Нормально… штрафная уже рядом.
–
Пас отдал здорово, сам понял… как раньше… а толку? Срубили Додина… чисто, вопросов нет… только мяч снова не у них… Получилось «Спартаку» загонять ребят… ничего… разбегаются…
«Спартак»! «Спартак»! «Спартак»!
«Мясные» на трибунах перебивают всех… у них тоже опыта не отнять… черт с ними… Петровский, перекрывай… красиво как играют, сволочи… Да держите же!.. Раф, сейчас прострел будет… Раф!.. Твою…
Столешников добежал к штрафной. Хлопнул Рафа по спине, тот не знал, куда смотреть. Успокойся, все нормально, приходи в себя! Масяня где? Поговори с ним, есть чуть времени. Успокоились все, успокоились! Сейчас с центра опять, ладно… Что у нас?
Красные трибуны ревели, пели, прыгали одинаково ровными волнами. Радовались, все правильно. Сине-белое море ходило ходуном, а где-то почти замерзло, скованное такой ненужной ошибкой в самом начале. Замершим куском гранита стоит, торча всклокоченной бородой, Механик. Его даже отсюда не проглядишь.
Бергер у бровки, в костюме, стрелки на брюках – обрезаться можно. Переживает, по бровям видно, шевелит ими, как морским семафором.
Так… начинаем сначала. Времени – вагон… да, Балкон?
Мяч мне, Додин, мне… Я все сделаю.
Если ты болеешь на самом деле… ты знаешь, каков на вкус адреналин. Смотришь на поле, площадку, паркет, корт, неважно, даже если на два стула и столик между ними, который с секундомерами.
Адреналин растекается холодной щекоткой из живота, обманчиво неторопливо тыкается повсюду, разбегается по венам. Пульсирующий бешеным ритмом твоего собственного сердца, скачущего из груди, твоим криком, непонятным и таким нужным.
С этой высоты видно, кажется, немногое, вон тех ребят в красном и бело-голубом порой не узнаешь. Пока на выручку не приходит добрый дядя-адреналин, ласково шепча: а хочешь все видеть? Видеть, слышать, почти чуять запах выдранной шипами травы, тугой звон пластика мяча, скрип проверенных старых бутс? Да-да, да!
За эти минуты, такие долгие, когда твои могут выиграть и такие пролетающие, если влетело им, адреналин ликует и правит всем твоим телом. И разве ты против? Нет, ни за что, давай еще, еще чуть-чуть, ты же шел сюда именно за этим.
Что тебе все эти финты, навесы, угловые, штрафные и даже пенальти? Накормят, что ли, накидают мелочи на маршрутку, подарят новые осенние сапоги жене? Хрена… Но ты идешь, снова и снова, захватив шарф, дудку, дурацкую шляпу с бубенчиками, барабан и водку в бутылке с колой.
Адреналин. Игра. Охрипшее горло.
Ты сам этого желаешь.
Только сам.
Там проигрывает твоя команда?
Болей… Кричи… Ты им нужен…