Трем девушкам кануть

Просительный взгляд на Юрая получился у него невольно, и Юрай подумал: «Вот я идиот, что забросил свое радиобаловство, помоги я сейчас мужику, он бы мне все отдал».

– Не уверен, но давай посмотрю. – Юрай развернул к себе распахнутое нутро старой радиолы, баба Саня и мужик вежливо сели на маленьких табуреточках у входа. Приготовились ждать.

Неважно, что дело не получилось.

– Я на это и не рассчитывал, – сказал Иван. – От нечего делать сел…

Но выяснилось, что дело было. Сапоги были предъявлены, и «фуражный» мужик признал в них те, которые видел на очкастом. Уже вчетвером они дошли до того места, где Иван их нашел. «Сначала левый, потом правый».

«Вот как это было, – подумал Юрай. – Они уже уезжали. От сапог плохо пахло. „Их надо выбросить, – могла сказать Лидия Алексеевна. – Не тащить же в Москву“. Интересно, лежала ли в машине „сменная обувь“? Или пришлось Лидии Алексеевне спускать Лоде ботинки, чтоб он смог выйти из машины? И как они их выбрасывали. В окно на ходу или открывали дверь? На ходу – точно, иначе чем объяснить, что сапоги не лежали рядом?»

А потом пили разбавленный спирт, заедали картошкой, обжаренной в свиных шкварках. И опять мужик со скотного двора на несколько секунд превращался в божество, и в одну из таких секунд он, повернув к Юраю просветленное и мудрое лицо, сказал:

– Он, значит, шел убивать… А меня, значит, обозвал вором… Вот какой, значит, расклад в жизни.

– Помянем раба Божьего, – сказала баба Саня. – Сильно он кому-то досадил. Сапог не пожалели… Выкинули…

– А я считаю, – сказал Иван, – что право носить их я имею. Я нашел, я их высушил. Это ж нельзя такое вообразить, что их выкинули, чтоб потом за ними вернуться?

– Нельзя, – твердо сказал Юрай. – Но ты мне их на недельку дай. Богом клянусь, верну. Хочешь, в залог оставлю документ.

– Мы же друзья, – сказал Иван. – Выпьем за счастливое возвращение сапог. Немаловажная вещь – возвращение. Хоть людей, хоть предметов.

* * *

Юрай плотненько, без лишних слов изложил на бумаге свое следствие. Все равно толстый получился конверт.

– Тут важные документы, – сказал он в секретариате редакции, – надо бы их под ключ.

В пятницу вечером, повесив через плечо охотничьи сапоги, Юрай встал у приватной больнички так, чтоб его видели все выходящие. Конечно, оставался шанс, что Лоди уже в больнице нет. Что именно сегодня он решил ее не покидать. Что к Юраю в таком виде прицепится милиция. Наверняка соглядатаев тут много, раз такой контингент. «Ну что ж, – думал Юрай, – если сегодня не судьба, буду ждать другого случая. Хотя жаль – придумано все красиво».

Лодя вышел и все увидел. Юрай хорошо намечтал эту ситуацию, но все вышло еще лучше. Лодя просто ринулся к Юраю и еще чуть – сорвал бы с Юрая переброшенные через плечо сапоги. Еще чуть – и Лодю можно было хватать за разбой на дороге.

– Эй ты! – засмеялся Юрай. – Не так скоро. Ты ж не хочешь в милицию?

– Хочу! – ответил Лодя. – С тобой, подонком, давно пора разобраться.

– Но как ты себя выдал! Как выдал! – смеялся Юрай. – Признал, значит, вещь?

Лодя уже пришел в себя и стал озираться, ища то ли милиционера, то ли Лидию Алексеевну, то ли машину.

– Да отдам я тебе их, – миролюбиво сказал Юрай. – Но у меня есть цена. Ты знаешь, где я живу. Вы с мадам скупили подо мной этаж. Приходи туда вечером. Поговорим.

– Какая цена? – спросил Лодя.

– Большая, – ответил Юрай. – Хорошая квартира. Машина. Деньги. За твое досье много не будет. Сапоги же получишь просто как приз.

Лицо Лоди искривила брезгливая мина.

– Правдоискатель вонючий.

– Я такой, – засмеялся Юрай.

– Приду, – ответил Лодя.

– Но без хохмочек! – предупредил Юрай. – Я застраховался. Жду в одиннадцать вечера. Одного…

* * *

Хорошо, что у нас хаос. Хорошо.

Прямо из больнички Юрай приехал на свою «нижнюю стройку» и – конечно же! – работяг давно ветром сдуло. Хорошо, что у нас так замечательно равнодушно относятся к своему делу. Хорошо!

Теперь надо было переложить план мероприятия с бумаги на живую жизнь. Прежде всего свет. Юрай «перенаправил» электричество. Потом болты и гайки. Четыре и четыре. Работа оказалась сложная, и около десяти вечера Юрай запсиховал, что не успевает. Успел едва-едва. Ну вот… Все красиво, как на макете. Две одинаковые записки собственным почерком. Без всякой тайны. Одна на свою собственную дверь, другая на ту, что этажом ниже. Идея двух записок пришла в последнюю минуту.

Юрай заперся в собственной квартире, выключил свет, приемник. Замер, положив рядом молоток и милицейский свисток. Но это на случай срыва плана.

Около одиннадцати за дверью зашаркали шаги. Кто-то остановился, читая записку. Юрай похвалил себя за предусмотрительность. Он ведь к себе Лодю не приглашал, но тот сразу пришел сюда, открой Юрай дверь – и все насмарку. Теперь Лоде ничего не остается делать, как спускаться этажом ниже и тоже читать очень вежливую записку: «Извини, я буду через 15 минут».

Теперь, сидя на собственном диване, Юрай представлял:

Лодя вошел в пустую разломанную квартиру. (Юрай оставил ему свет в прихожей для ориентира.)