Трехликая сторона. Последний Листопад

Последователи чародеев как сквозь землю провалились с самого начала ожесточенных боевых действий между двумя кланами. Энас распустила их, своих рьяных добровольцев, не сумевших достигнуть цели и вынужденных теперь затаиться в Южном лесу, пережидая глобальную смуту Трехлистного мира. Только один представитель ее героического полка остался в Аганде – мужчина в выцветшей рубахе и с отстраненными, мечтательными глазами, никак не сочетающимися с его суровой внешностью: широкими плечами, короткой жесткой бородой и сильными, привыкшими к физическому труду, руками. Он сидел в темнице, и про него давно уже забыли. Никому не было дела до плененного несколько месяцев назад недоколдуна, и было удивительно, что он до сих пор не распрощался с жизнью, ведь еду ему не носили уже много дней. Узнав о нем, я начала изредка наведываться в подвал, чтобы не забыть, как звучит проклятье. По моей просьбе он прилежно повторял стихотворение и умолкал, уводя меланхоличный взгляд в сторону. Спокойный, послушный и кроткий, этот заключенный сильно выделялся среди других последователей чародеев, с которыми мне доводилось сталкиваться. Они бешено и даже радостно вопили о грозящем соперничающим кланам вымирании, не беря в расчет, что их священный идол, Колдунья Первого Листопада, поделилась с ними знанием только ради предотвращения этого самого вымирания. Они ненавидели ассасинов, ненавидели рыцарей, но с фанатизмом выполняли Ее указания – мужчина же передо мной оставался равнодушным. Таким же равнодушным, как утопленницы с озера.

– Я не маг, – сказал он в ответ на мой нескромный вопрос насчет его принадлежности к третьему Листу. – Их больше не существует.

Дальнейшие попытки разговорить его ни к чему не привели, и вскоре я перестала ходить в темницу. Потом подписала указ об освобождении странного пленника и благополучно о нем позабыла. Это был последний указ, который я сделала сидя на троне. Со следующего же дня первое право отдавать различного рода распоряжения перешло к Зонбу. Его, молодого и не имеющего за плечами высокого статуса, не слишком охотно признали королем, но все же признали, хотя официальная церемония бракосочетания так и не состоялась. На нее мы оба попросту не захотели тратить время, заваленные множеством организационных вопросов. Зонб покинул Аганду уже через неделю после того, как мы официально объявили себя парой: отбыл в Верч, командовать ассасинами на главном фронте. Почти сразу к нему должен был присоединиться и Лись, однако каждый день я задерживала его в крепости под самыми разными предлогами.

– Только не завтра. Мне понадобится твоя помощь.

– Кира, я уже третий месяц торчу без дела. Так не может продолжаться, – твердо отозвался Лись. – Лучше объясни, почему ты в итоге выбрала его?

Мы забрались на крепостную стену и расселись между зубцами так, что не видели лиц друг друга. Я свесила ноги в двадцатиметровую пропасть, оканчивающуюся бурной рекой, обвивающей Аганду подобно сытой толстой змее, и на удивление не почувствовала ни малейшего намека на боязливый трепет, который испытывала ранее перед большой высотой.

– Почему, а? Ведь была масса вариантов: Акроп, Холес, Цолбер, Нихич – уж Нихич-то тебе вообще нравился.

– Да, он милый.

– Тогда почему именно Зонб, Кира?

– Потому что он не питает особенной ненависти к рыцарям и не стремится всеми управлять. Ему не нужен трон – ему нужна женщина, которая находится в Танатре.

– Которая умерла в Танатре.

– Необязательно. Ты сам говорил, что некоторых мещан могли пощадить, а она явно из их числа.

– Как ты догадалась?

– Чувствую. Зонб ни разу не называл ее имени, увиливал… она либо замужем, либо мещанка.

– Полагаешь, король, воюющий за женщину, перспективнее честолюбивого короля?

– В данной ситуации, да. Честолюбивый человек гораздо вероятнее нарушит наш уговор.

Я ощупала внутренний карман своей мантии, хранящий заветное соглашение. Лись только усмехнулся в ответ.

– Какие условия бы вы ни обсуждали, ты понятия не имеешь, как получится в результате.

– Из всех я была готова договариваться только с вами двумя. Своим отказом ты не оставил мне выбора.

– И что ты собираешься делать? Будешь следить за Зонбом, а когда тебе покажется, что в его решения начало вносить корректировки проклятье, попросишь его освободить престол? Вот так просто?

– Да, пока план приблизительно такой.

Вдалеке, на фоне расстилающейся на горизонте зеленой рощи, мерцала крохотная черная точка, как тонкая клякса посреди небесного холста. Она приближалась, преобразовываясь из черной – в серую, а из крохотной – в просто маленькую. Почтовый сокол, разрезающий могучими крыльями строптивый ветер, поддувающий ему наперерез.

– У меня плохое предчувствие.

– Насчет письма? – вскоре его заметил и Лись. – Сейчас посмотрим, что там.