Трехглавый орел

– Заряжай! – За спиной моего напарника яростно командовал Орлов, потрясая тлеющим пальником. – Пли!

Новые бомбы полетели в канал. И тут началось... Началось такое, чего я не мог представить себе и в страшном сне: из каналов, между которых двигались хемпширские гренадеры Корнуоллиса, полезли на берег контуженые аллигаторы. Я и представить себе не мог, что их в этих местах так много! Маленькие и большие, бурые и зеленые, с выпученными глаза-ми, с раскрытыми пастями, они расползались по скошенному табачному полю, являя собой жуткую картину Апокалипсиса.

– Давай, Гриня, увози пушки. У англичан уже танцы. А вот мы им спецэффектов прибавим... Быстрее, быстрее! – подгонял он пушкарей, стремительно цеплявших орудия на передки. – Сейчас тут будет не продохнуть.

Он поджег первый из десятка лежавших у ног заготовленных факелов. Орудия одно за другим уносились с позиций вслед отступающей бригаде Ржевского.

– Давай, Закревский, не задерживайся. – Орлов хлопнул Лиса по плечу и вскочил на последнюю уезжающую с позиции пушку.

– Уж не извольте сомневаться, ваше сиятельство! – бросая факел в табачный редут, вслед ему крикнул Лис. – Генералу Корнуоллису, – запуская вслед за первым еще несколько факелов, орал мой напарник, – от императора Петра III на долгую память! Получи, фашист, гранату! – Лис запустил в промасленные тюки последний факел. – Адье, мон женераль! – крикнул он и, удовлетворенный полученным эффектом, вскочил в седло ожидавшего его скакуна.

– Кто вы такие? – Подъехавший к нам сержант Освободительной армии сурово оглядел группу явно дезертиров, но, увидев рядом с оборванцами груды золота, заметно потерял интерес к личности неизвестных.

– Я капитан Мэнсон из отряда генерала Арнольда, а это мои солдаты. – Один из старателей поднялся и гордо расправил плечи. На нем был изрядно потрепанный офицерский мундир с капитанскими нашивками, и все, что он говорил, было чистейшей правдой. До того момента, как перейти под знамена великого магистра, говоривший действительно был капитаном в означенном отряде.

Взгляды сержанта и его спутников, завороженные зрелищем неисчислимых богатств, валявшихся без дела на берегу, с видимым трудом перевелись на невесть откуда взявшегося офицера.

– А может быть, вы шпионы? – медленно проговорил сержант, не спуская глаз с пирита и пытаясь на ощупь найти эфес болтавшейся у бедра сабли. Его желание покончить дело не то чтобы миром, но без шума и лишних свидетелей было вполне понятно, но нас оно никак не устраивало. Грохнул, сбивая с сержанта шляпу, штуцер Питера Редферна, и, словно тень смерти, поднялась у ног его коня копьеголовая змея, постукивая хвостом по прибрежному песку. Жеребец сержанта вздыбился, едва не сбрасывая седока.

– Отходим, отходим! – закричал я, стреляя из пистолетов куда-то в пространство и устремляясь со всех ног в ближайшую рощу. Калиостро и Редферн помчались вслед за мной.

– Мы сдаемся! – кричали остальные, резво поднимая руки и демонстрируя явное нежелание ни бежать, ни драться с кавалеристами.

Я готов был поклясться, что выстрелы были слышны в лагере Гейтса и что на выручку «попавшему в засаду» патрулю уже несется новый отряд. Я готов был поклясться, что теперь военнопленных, одетых в американскую военную форму, придется доставить в лагерь континенталов и весть о золоте молнией разнесется по войскам Конгресса...

Через три часа армия Уильяма Горацио Гейтса перестала существовать. Еще через три часа через Потомак начала переправляться армия государя Руси Заморской под развернутым знаменем с трехглавым орлом.

– Готово, ваше высокопревосходительство! – К начальнику артиллерии подскочил молоденький фейерверкер с табличками, наскоро прибитыми к прикладам брошенных американцами ружей.

– Так, здесь втыкай, там, там и еще во-он там, – тыкал пальцем Орлов, и расторопный артиллерист втыкал в землю ружья, украшенные табличками.

Я подъехал поближе, любопытствуя узнать, что за послание оставляет за собой генерал-фельдцейхмейстер. «Здесь могли стоять русские пушки», – гласила красноречивая надпись.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Сегодняшний противник завтра станет вашим покупателем, а послезавтра – союзником.

Следствие из аксиомы Лиддел-Гарта