Трехглавый орел

Наш наблюдательный пункт находился на скале в отрогах Аппалачей, давая возможность любоваться прекрасным видом равнин, раскиданных то там, то здесь табачных плантаций и рощ, отделяющих одно владение от другого. В тени деревьев ютились лачуги рабов, возделывавших эти опаленные солнцем почвы. Тонкими синими жилками через поля тянулись оросительные каналы, полные мутной воды, в которой, подобно гнилым бревнам, таились покрытые зеленой ряской аллигаторы. Однако сегодня вид равнины не радовал. Вдали, близ горизонта, поднимая .клубы пыли, в нашем направлении двигалась плотная красная масса полков армии генерала Корнуоллиса.

– Хорошо идут, – следя в подзорную трубу за передвижением противника, произнес Пугачев. – Сколько их там будет? – Он повернулся ко мне, ожидая ответа.

– Согласно данным разведки, – доложил я, – противник насчитывает шесть тысяч кавалерии, преимущественно драгун, восемь тысяч пехоты, в том числе хемпширский гренадерский полк, считающийся одним из лучших пехотных полков британской армии, около сорока орудий различных калибров, плюс ко всему этому тысяч до шести лоялистов. Но здесь что-то определенное сказать трудно, они уходят, приходят...

– Ясно, – махнул рукой «император», – Совсем как наше ополчение – гонору много, а толку чуть. – Он вновь приставил к глазу подзорную трубу. – Но определенно хорошо идут.

– Закревский! – позвал он начальника своего штаба.

– Слушаю тебя, государь. – Лис, дотоле дремавший на солнышке, подскочил, будто все. это время только и ждал вызова «императора».

– Надо остановить супостатов. Негоже, ежели они у нас повиснут, что ухан на медвежьем загривке, когда мы через ущелье к переправе пойдем. Как там бишь река эта называется?

– Потомак, – не отрываясь от подзорной трубы, бросил начальник пугачевской артиллерии.

– Точно, Потомак, – кивнул Емельян Иванович. – Чудное название.

– Уже сделано, – отрапортовал Лис. – Легкоконная бригада генерала Доманского встретит англичан во-он в той роще. – Лис ткнул пальцем в зеленеющую далеко впереди полосу буков. – Я приказал Михалу пропустить голову колонны и атаковать арьергард, не ввязываясь, однако, в серьезный бой.

– Зря ты, Лис, ляха на такое дело послал, – вздохнул Пугачев. – Уж я-то знаю, эти коли ввяжутся в сечу, так их за уши волоком не оттащишь.

– А уж коли бежать начнут, так только горы и остановят – буркнул в ответ мой напарник, подобно всем запорожским казакам не особо жаловавший шляхту.

– Может, и так, – примирительно произнес Пугачев. – Только Михал не из тех, что бегают. Как бы всерьез в драку не ввязался. Ладно, – он махнул рукой, – посмотрим. Раз уж послал, так послал. Ржевский из разведки не возвращался?

– Никак нет. Он с чероки утром пошел переправу проверять, да пока нету, – доложил начальник штаба.

– Я думаю... м-м, государь, – начал Григорий Орлов, – атаки улан Доманского будет недостаточно. Это, может быть, и заставит Корнуоллиса остановиться на ночь, но завтра утром он вновь бросится в погоню. И если к тому моменту мы еще не переправимся через Потомак, а мы скорее всего этого сделать не успеем, даже если начнем движение ночью, он разметает наш обоз и повиснет у нас на хвосте, как те собаки, что англичане для боя с быками разводят.

– Я поддерживаю мнение графа Григория Григорьевича, – произнес я, – на мой взгляд, арьергардного боя не избежать.

– А вот скажи мне, Камдил, – повернулся ко мне Пугачев, – какого рожна англичанам здесь надо?

Силой воли я сделал вдумчивое лицо, чтобы скрыть предательскую улыбку. Думаю, Корнуоллиса, Гоу и им подобных вопрос, какого рожна здесь надо невесть откуда взявшемуся русскому царю, занимал ничуть не меньше.

– Англичане – народ практичный, – пояснил я. – Они вложили в освоение этих земель немалые деньги и желали бы получить с этих денег прибыль.

– Ну а американеры?

– Американеры тоже народ практичный. Они считают, что поскольку им выпало здесь родиться, то земля эта безраздельно принадлежит им, а стало быть, никакого резона делиться прибылями нет.

– А мы тоже народ практичный. Мы здесь никаких прибылей не ищем. Мы сюда пришли жизнь сделать такою, какова она богом от века положена. И в том вся наша выгода, весь наш резон. Земля, вода, воздух – они Божьи и человеку Господом в дар даны. Ни одна живая душа ими владеть права не имеет. Потому как все люди единого бога дети и все его дар с благодарностью, с земным поклоном принимать должны. На том стоять будем.

– Ржевский скачет, – перебивая «государя», крикнул Лис. – Галопом идет, видать, вести недобрые, раз так торопится.

Бригадир Ржевский осадил взмыленного коня возле «государя» и, спрыгнув наземь, едва не повалился с ног от усталости.

– Что случилось, говори скорее, – нахмурился Пугачев, глядя на смертельно вымотанного гусара.