Tree Aeon

Какой у тебя план? - спрашивает Алексис, она, очевидно, большая поклонница новых мест. - Я была там, в этом городе. Но мы пробыли здесь всего несколько дней. Приятно смотреть на город с твоей точки зрения.

ХММ. Я планирую сначала постепенно проникнуть в столицу, завести деревья и виноградники по всему городу. тогда мне нужно найти виновных. Я хочу знать, живы ли еще командиры, отдавшие приказ о сожжении деревни?

И это все? Если они живы, вы собираетесь их убить?

ХММ. Я так думаю. Я должен убить их.

Это ради мести? Я имею в виду, что они сожгли деревню, так что это месть, верно?

Месть, да, я так думаю.

Вообще-то, это хороший вопрос.

Зачем я это делаю? Неужели я просто несу в своем сердце ярость от сожжения деревни Фрики? Довольно глупо, что я задаю себе этот вопрос теперь, когда проделал весь путь сюда. Я даже вложил все эти вспомогательные деревья, чтобы установить связь, цепочку деревьев, которая охватывает всю страну.

Итак, этот вопрос побудил меня задуматься о том, чего именно я хочу достичь, и поскольку я сам не мог ответить на этот вопрос, я обратился к эльфам. Мои товарищи по выживанию, 7 эльфов, которые пострадали от последствий жестокости армии.

Лозанна, что бы ты сделала, если бы нашла того, кто убил твоего отца?

Ударить его. Несколько раз.

И это все?

Этот плохой человек заставил меня вырасти без отца. Это плохо, плохие люди делают такие плохие вещи со мной. Но, это было так давно, я была еще совсем маленькой, я не знаю, что случилось. Так. почему-то я не очень злюсь. Может быть, я и злюсь, но это не совсем так, на самом деле, сжечь меня немного злым, понимаешь? Я должна была бы злиться на этих плохих парней, потому что они сделали что-то плохое, но. но это не здесь, понимаешь? - Лозанна указывает на ее сердце, или это ее кишечник?

Она права, она ребенок, она не видела, как это произошло, хотя и страдает от последствий этого. Но с тех пор такова была ее жизнь.

Так ты злишься?

Думаю, что да. Но на самом деле не так уж много. Может быть, мама действительно рассердится. Подожди. Мне следовало бы разозлиться. Я злюсь.

Эй. не говори так сердито.

Я злюсь, потому что группа плохих людей сделала с нами плохие вещи. Но, наверное, я злюсь потому, что должна была бы, но не потому, что чувствую это как огонь в своем сердце.

Ладно, запутанно.

Лауфен.

Лауфен, что бы ты сделала, если бы нашла человека, который приказал сжечь деревню?

Лауфен села, и она некоторое время просто молчала.

Лауфен?

Я слышала тебя, Дереводерево. Я. Мне нужно подумать. Я просто не ожидала такого вопроса от тебя, внезапно.

О. Лауфен молчала добрых 15 минут, может быть, час? Просто в одиночестве, размышляя. Честно говоря, я не заметил, сколько времени прошло.

Честное слово, Дереводерево? Я не знаю, что бы я сделала. Может быть, я убила его? А может, и нет. Но это я. Я. Я думаю, что, скорее всего, ничего не смогу сделать. Это было так давно, Дереводерево. Я не знаю.

Лауфен выглядит очень неловко, и она садится на большой стул в своем кабинете.

Они отняли у меня моих друзей, моего мужа, мой дом.

Значит, ты будешь мстить?

Да. Может, и так. Но, но я сама, я говорю Лозанне, чтобы она не затуманила и не поглотила нас, что это цикл, как мир обновляет себя. Мир полон этого, знаете ли, убийств. Люди всегда убивают друг друга, они всегда находят этому оправдания. Если это не люди, то королевская власть, или деньги, или территория. Мы всегда убивали или нас убивали. Иногда я задаюсь вопросом, может быть, это демоны добрались бы до нас, если бы не армия.

Я в замешательстве, Лауфен. Почему ты об этом говоришь?

Я тоже. Я действительно не знаю, что буду делать. Что же мне делать? Мне нравится думать, что мы все продвинулись вперед, нам удалось перестроить нашу жизнь. Часть меня считает, что жить хорошей жизнью - это лучшая месть. Что не быть поглощенным местью - это способ двигаться вперед по жизни.

Лауфен замолкает и делает глубокий вдох.

Но потеря, где-то, все еще причиняет боль. Когда я смотрю на спарринг Лозанны, мне интересно, что бы сказала Рикола. Когда мы будем отмечать ее дни рождения, я хочу, чтобы Рикола и все остальные были здесь.

Тогда она выглядит очень грустной.

Но разве моя печаль, моя печаль позволяет мне мстить? Я знаю, Кэшерн как-то сказал мне, что, прожив столько лет после смерти, ты учишься принимать ее. Но я не могу. Так что я должна делать, ДеревоДерево? Как правильно поступить?

Она потягивается.

Как я уже сказала, часть меня считает, что правильно будет простить и забыть. Но я также не хочу, чтобы они полностью освободились от зла. Я чувствую, что нужно сделать заявление. Я так разрываюсь между этими двумя чувствами! Дереводерево? Я хочу, оба. Я хочу отпустить тебя. Только отпустив я обрету внутренний покой. Но я также хочу отомстить, заявить о себе, дать пощечину этим идиотам за то, что они сражаются с нами, когда их внимание должно быть сосредоточено на демонах.

Ну, я действительно могу разделить это чувство. Я тоже думал, что знаю, но теперь, когда я в состоянии отомстить, я на самом деле не знаю, что я хочу сделать с Салахом.