Требуются девушки для работы в Японию

— Тут есть и живые. Я сама слышала. Сколько нам тут сидеть? Когда вы нас выпустите?

— Это зависит от твоего напарника.

— Что он должен сделать?

— Посмотрим, как он будет отвечать на наши вопросы. Если сделает все как положено, то сразу вернетесь обратно. А если начнет хитрить, то может случиться и так, что вас придется похоронить.

Я выпучила глаза и перевела взгляд на Марата. Марат выглядел изможденным. От его некогда накрахмаленной белоснежной рубашки осталось одно название. Я посмотрела на свой пиджак и ужаснулась. Края пиджака обгорели, сама я была в саже — и в самом деле замарашка какая-то!

Минуты через две в подвал зашел второй мужик и поставил стул. Затем посмотрел на нас и спросил:

— Что у них тут случилось?

— Пожар, — ответил первый.

— А откуда у них спички?

— Наверное, у бабы были, потому что у Марата я все из карманов вытащил.

— А почему никто у телки карманы не прошмонал?

— Вот этого я не знаю.

— Серьезнее надо быть в следующий раз. Мужик подошел ко мне и требовательно протянул руку.

— Выкладывай все, что в карманах.

Я послушно вытащила зажигалку и сигареты.

— Еще.

— Больше ничего нет.

Мужик похлопал меня по карманам и отошел в сторону. Дверь вновь распахнулась, и в подвал спустился шкафоподобный мордоворот. Успокаивало только то, что одет он был в дорогой костюм серого цвета. Обычно в таких костюмах ходят коммерсанты. Вот жизнь пошла! Сразу не разберешься, кто перед тобой стоит. Одет, как коммерс, а морда криминальная. Получается как в песне: догадайся сам. Хотя, если разобраться, коммерсы по своей сути ничем от бандитов не отличаются, разве что только гонора поменьше. Но это я так — отвлеклась.

Мордоворот сел на приготовленный ему стул, достал дорогую сигару и смачно закурил.

— Привет, Марат.

— Привет, Рустам.

— Не ожидал такой встречи?

— Не ожидал.

— А мне казалось, ты приготовился к тому, что к тебе в любой момент могут прийти мои люди.

— Предупреждать все-таки надо.

— Я тебя уже полгода предупреждаю, а результата никакого нет.

— Можно было и не устраивать этот маскарад, а по-хорошему поговорить.

— Между прочим, этот маскарад, как ты его называешь, может стоить тебе жизни.

— Но ведь ты представляешь, что тебе за это будет.

— Представляю.

— Ты хорошо представляешь?

— Довольно ясно. Но ты сам лишил меня права выбора.

Устав слушать их перепалку, я повернулась к Марату.

— Марат, оказывается, ты его знаешь.

— Знаю, — буркнул Марат.

— Ну, так скажи ему, чтобы он нас отсюда выпустил. Мы и без того здесь уже дерьма нахватались. Дышим вонючей сыростью, с крысами сидим. В туалет, и то сходить негде!

— Помолчи, — сурово произнес Марат. — Видишь, я разговариваю. И вообще: не имей привычки меня перебивать.

— С какой это стати я должна молчать! Вы тут свои отношения выясняете, а я должна страдать! Я ни у кого ничего не брала. Меня полгода никто ни о чем не спрашивал и не предупреждал. Почему я должна тут сидеть?

— Сейчас я поговорю, и нас выпустят.

— Ты уверен? Я тут уже слышала реплику про маскарад, который может стоить тебе жизни! Тебя грохнут, а я под раздачу попаду!

— Что ты сейчас хочешь?

— Я хочу, чтобы меня выпустили.

— Ты хочешь уйти без меня?

— Конечно, твои дела — ты и разбирайся, а у меня своих дел по горло.

— Да какие у тебя могут быть дела! Все равно задницу целый день в гостинице паришь!

— Да что ты вообще про меня знаешь! У меня проблем столько, что тебе и не снилось!

— Надо же, какая ты у нас занятая! Мордоворот, удивленно смотревший на нас, не выдержал:

— Послушайте, вам не кажется, что вы тут не одни? Для выяснения отношений я отведу вам другое время.

— Мы уже давно все выяснили, — пробурчала я, зло, посмотрев на Марата.

Рустам усмехнулся и спросил:

— Марат, что за телка такая строптивая? Я еще не видел, чтобы телки с тобой так разговаривали. Это проститутка?

— Нет, замужняя. Супруг у нее шишка на ровном месте, а вот сама она на голову слаба.

— Я так и подумал. Ее, наверное, роняли в детстве.

— Главное, чтобы у тебя голова была на месте, — пригрозила я Рустаму.

Рустам побагровел и посмотрел на Марата.

— Скажи своей телке, чтобы она язык прикусила. Ты меня знаешь — я могу ее так отделать, что никто не узнает!

— Это не моя телка, — ответил Марат. Я расширила глаза от удивления.

— Чья же, если не твоя?

— Не знаю, — ответил Марат, — но не моя, это точно.

— Не ты ли сегодня всю ночь шептал мне на ухо, как тебе хорошо и как жаль, что я замужем?

— Это было в момент сексуального порыва. Это не в счет.

— Ты хочешь сказать, что все наши отношения в постели не в счет? Все это было несерьезно?

— Конечно, нет.

— Тогда что же это было?

— Подумаешь, просто перепихнулись, и все.

— Ах ты, скотина!

— От такой же слышу.

— Я думала, что ты хоть чуть-чуть меня любишь.

— Ты неправильно думала.

— Скотина! Сутенер ты хренов!

— Прекратите! — заорал Рустам. — Немедленно прекратите! Вы не одни. Просидели вдвоем почти три часа и не смогли выяснить отношения! А ты, милая, заткнись!

Я заткнулась и стала отряхивать свой костюм. Боль и унижение захлестнули меня. Хотелось огреть Марата по голове чем-нибудь тяжелым.

— Марат, я хочу получить свои деньги обратно, — спокойно сказал Рустам.