Требуй невозможного

И следующие несколько дней она будет очень занята, ведь ей нужно доделать все не сделанные еще в Лондоне дела и придумать, как убедить Ксавьера, что она может быть полезна на виноградниках.

Она грустно улыбнулась. А еще говорила ему, что ничего не обязана доказывать. Они оба знали, что обязана — и себе, и ему.

— Извини, Ги, я просто не голоден. — Ксавьер отодвинул тарелку.

— Если бы ты вернулся с полей после первого же моего звонка, еда была бы больше похожа на еду.

— Извини.

— Так что случилось? Проблемы с виноградниками?

— Нет. Все нормально.

— Когда человек работает до полного изнеможения и при этом у него тени под глазами, потому что он все равно не может спать, это ненормально. — Ги сложил руки на груди и сурово посмотрел на брата. — Я уже не ребенок, Ксав, тебе не надо больше ограждать меня от жизни, как сделали вы с папой, когда на виноградниках два года подряд был неурожай, и банк отказал папе в продлении кредита.

Когда вся его жизнь вдруг взлетела на воздух.

— Я знаю. Извини. Поверь, я не отношусь к тебе как к ребенку.

— Если дело в деньгах, может, я смогу помочь. У парфюмерного дома дела сейчас идут неплохо. Я могу одолжить тебе достаточно денег, чтобы вытащить тебя из этой ямы — так же как ты мне помог пару лет назад.

Когда бывшая жена Ги обобрала его до нитки, и ему чуть не пришлось продать свою долю парфюмерного дома.

— Спасибо. Это очень щедро с твоей стороны. Но в этом нет нужды. Виноградник стабильно держится на плаву.

— Значит, дело в Элли.

Точно. Он мысли в кучу собрать не мог с тех пор, как она вернулась.

— Конечно нет. Я в порядке, — соврал Ксавьер.

— Ты чуть дольше чем нужно молчал перед тем, как это сказать. Ты так ее и не забыл, да?

Ксавьер пожал плечами:

— Я встречался с другими женщинами.

— Но ты никогда не подпускал ни одну из своих любовниц так близко, как это было у тебя с Элли тем летом.

— Это было очень давно, Ги. Мы оба выросли. Изменились. Мы разного хотим от жизни.

— По-моему, ты так сам себя уговариваешь.

И что еще хуже, он знал, что у него ни черта не получается.

— Просто она как-то неожиданно вернулась. Давай закроем эту тему, Ги, не хочу об этом говорить.

— Ладно, я настаивать не буду, — сказал Ги. — Но если ты решишь, что хочешь поговорить об этом, ты знаешь, где меня найти. — Он похлопал Ксавьера по плечу, потом долил вина в бокалы. — Ты же поддержал меня, когда у нас с Верой все пошло наперекосяк.

Долгие вечера, когда Ги жаловался и ругался, а Ксавьер слушал, нисколько его не осуждая.

— Может, мужчины семейства Лефевр просто не умеют правильно выбирать женщин, — сказал Ксавьер. — Папа, ты, я — мы все сильно с этим накололись.

— Может быть. — Ги пожал плечами. — Или мы с тобой просто еще не встретили женщин, которые подходят именно нам.

«Аллегра мне очень даже подходит», — подумал Ксавьер. Проблема в том, что он не подходит ей. И ему нужно помнить об этом, если он хочет хоть как-то поддерживать с ней нормальные рабочие отношения.

В Лондоне у Аллегры не было ни минуты свободного времени. Она придумывала маркетинговую стратегию развития виноградника; предлагала Джине, своей лучшей подруге, снять квартиру, в которой раньше жила сама; решала, что ей нужно сразу забрать во Францию, а что можно перевезти потом; забирала свои вещи из офиса; старалась не выплакать все глаза, когда Джина устроила для нее прощальную вечеринку-сюрприз и на нее пришел весь их офис, кроме бывшего начальника Аллегры, которого все терпеть не могли. Ни секунды не оставалось на то, чтобы подумать о Ксавьере…

Пока она не села в поезд из Лондона в Авиньон. Там у нее появилось целых семь часов, чтобы о нем подумать и позлиться на то, что он не посчитал нужным хоть как-то признать, что получил ее предложения по виноградникам, и не поинтересовался, когда она возвращается.

Тем не менее, сойдя с поезда и собираясь сесть в такси и доехать до старого вокзала, а там уже пересесть на местный поезд, который шел в Ардеш, Аллегра с удивлением обнаружила прислонившегося к стене Ксавьера. А вот то, что он привлек внимание всех женщин в поле зрения, ее совсем не удивило. Он разглядывал толпу, явно кого-то искал, а когда увидел ее, поднял руку и только потом подошел.

Неужели он ее ждет?

Она поставила чемоданы:

— Что ты тут делаешь?

— У меня были дела в Авиньоне, а тебе нужно как-то добраться до «Les Trois Closes». Поэтому я подумал, разумно будет тебя дождаться.

Так ей и надо. Неужели она хоть на секунду могла подумать, что Ксав притащился в Авиньон только ради того, чтобы ее встретить? Ведь этот человек оттолкнул ее когда-то и разбил ей сердце. Она и тогда-то не была ему нужна, а сейчас и подавно.

— Спасибо, а откуда ты узнал, что я буду здесь в это время?

— Гортензия сказала. — Ксавьер пожал плечами. — Ты собираешься целый день здесь стоять и спорить или мы пойдем?

Она пошла за ним.

— Как Лондон? — спросил он.

— Нормально.

— И это все, что ты с собой привезла?

— Я отдала некоторые вещи на хранение.

— На случай, если здесь у тебя не срастется. — Он кивнул. — Очень благоразумно.