«Треба знаты, як гуляты». Еврейская мистика

Яков Шехтер Треба знаты, як гуляты. Еврейская мистика

«Связь между событием и рассказом о событии такова же, как между, например, рожью и хлебом. Оба одинаково материальны, и без рассказа событие бесполезно и несъедобно даже для того, кто это событие пережил, как несъедобна рожь для ее вырастившего, пока пекарь не испек из этой ржи хлеб».

Фридрих Горенштейн

Бывших одесситов не бывает. Подтверждений этой максиме тьма. И вот самый последний пример – книга известного израильского прозаика, члена ПЭН-клуба, Якова Шехтера выходит в его родном городе. Его прозе свойствен психологизм, одесская жовиальность и… мистицизм. Вот чего раньше не было в «одесском тексте», в южнорусской школе.

Евгений Голубовский

...

Яков Шехтер обладает даром чаровать. В его рассказах «просто слова» звучат звоночками «чудесного», заманивая и призывая заглянуть за грань будней.

Анна Мисюк

...

Романы, повести и рассказы Якова Шехтера публикуют в Израиле, США, Канаде, России и, конечно, в Одессе.

У писателя вышло 16 книг, его произведения переведены на иврит, английский, французский языки.

Я. Шехтер лауреат премии имени Юрия Нагибина, вручаемой СП Израиля за лучшую книгу прозы 2009 года, он вошел в длинный список «Русской премии» 2011 года.

За долгие годы писательской работы мне довелось услышать множество удивительных историй. Собеседники встречались разные: раввины, политики, люди искусства, инженеры, военные. Я копил их рассказы, точно скряга, собирающий золотые монеты, ведь сюжеты, сочиненные жизнью, иногда причудливее самой страстной выдумки.

Истории занимают всю ширину спектра достоверности, от затейливых побасенок до абсолютной правды; строго документальные, явно сочиненные, притчи, мемуары, анекдоты. Рассчитывая использовать их в своей работе, я выписывал наиболее интересные в отдельную тетрадку, разумеется, заменив беспорядочно-эмоциональное течение устной речи ровным дыханием прозы.

Предполагалось, что в дальнейшем я обовью эти рассказы фабулой, подобно тому, как раковина-жемчужница охватывает песчинку, и превращу в художественное произведение.

Увы, мои попытки закончились неудачей. Истории без труда прокалывали фабульную ткань и выбирались наружу. Им было хорошо самим по себе, они жили вне литературного осмысливания, потому, что и без него уже являлись законченным произведением.

С годами таких «непокорившихся» рассказов набралось изрядное количество. Подобно скупому рыцарю, я долго не мог с ними расстаться, при свете трепещущего факела любуясь в одиночестве их дивным блеском, но после долгих колебаний все-таки решился распахнуть сундуки и вытащить сияющие сокровища на всеобщее обозрение.

Памятник матери

Записано со слов р. Элиягу-Йоханана Гурари, главного раввина города Холон.