Трав медвяных цветенье (СИ)

Она спала весь этот день. И всю ночь. И весь день следующий. А он сидел рядом и глядел на неё.

Постепенно всё привычней становилось ощущение: угроза позади… беда миновала… теперь будет что-то хорошее… не страшное.

Тогда – суетность завладела его помыслами. Пришло в голову, что тем временем, пока он мается в ожидании выздоровления, которое, как уверила Нунёха, придёт само собой – у него срываются непрочно налаженные дела. И стал он хмуриться и думать о них. Вспомнилось, что намеревался ехать совсем в другом направлении, на Мчену – потому что там назревал серьёзный договор. И пропусти он его – чревато сие множествами оборванных начинаний и расторжением выгодных сделок. И аукаться будет потом долго и досадно. Нет! Надо немедленно всё исправить, пока оно ещё легко и безболезненно. Не может он ждать! Это недолго! Туда-сюда – и вернётся! День-другой! Ну, неделя! А девушка спит. Пусть – спит.

– А? Нунёху! – заглянул он в славное старушечье личико, – походишь за девицей? Я – обещаю! – поспешу… но надо мне! Иначе – порушится всё.

– Слышь, Нунёх-Никаноровна! – принялся горячей упрашивать, – возьмись ты девицу беречь! Ну… постарайся, чтоб не знал о ней никто. Занесёт кого – спрячь. А?

Старуха подумала. Усомнилась:

– Ну, чужие, вроде, не ходят – а Хартика может заглянуть.

– Харт – это ладно! Мне – чтоб всяких ненашей лесных отпугнуть.

– Девицу-то, Бог даст, выхожу, – кивнула Нунёха, – сохраню, глаз не спущу – сколь смогу. Но ты уж долго-то не гуляй.

– Я быстро! – рьяно пообещал Гназд, – без нужды без крайней – не уехал бы, да отсрочки, знаешь, эти… Ну, ещё – коня бы продать. Смотреть на него невмоготу. Да и – узнать могут. Другую лошадь, мож, купить.

– Ступай, делай, как знаешь, – согласилась старуха, – девица мне не в тягость.

– Вот, бабусь, я тебе денег даю, – молодец отсыпал Нунёхе щедрую пригоршню, – чтоб вам не накладно было кормиться. И вот платье на неё, – вручил ей вишнёвый комок, – как встанет… встанет же? – опять заискивающе глянул он бабке в глаза, и наказал, – пусть ждёт меня!

Бабка, не удержавшись, развернула рдяный сарафан. Из него выпала рубашка с китайскими розами на пышных рукавах.

– Ишь, как?! – залюбовалась, качая головой, – красиво! Что платье, что девица – одно другому под стать!

И, не удержавшись, полюбопытствовала:

– Вижу, не чужая тебе…

Гназд, не глядя, глухо уронил:

– Судьбы нет – а то б невеста была…

Бабка охнула, прикрыв ладонью рот. Скорбно головой покачала:

– Касатик…

– Больше не спрашивай! – предупредил он.

Нунёха Никаноровна со вздохом отвела горестный взгляд…

Напоследок Стах присел рядом с девушкой, погладил по сбитым в кудель волосам:

– Расчешешь ли ты когда-нибудь, голубка подстреленная, роскошные долгие косы свои? Узнаешь ли ты меня когда-нибудь? Вернётся ли глубокий ясный свет в померкшие твои очи? Ты меня не видишь, не слышишь! Я уезжаю, мой огонёк ночной! Я был рядом всё это время – но когда ты откроешь глаза – меня с тобой не будет – а сейчас – тебя нет со мной. Вот опять – разлука! Чередой идут – одна за другой! И каждая – ужасней прежней… О Господи! Но я – вернусь! Жди меня, девушка! Девушка – иного я не мыслю! Прости меня!

Быстро поднявшись, он без оглядки выбежал из избы.

***

«Ну, что же, девочка моя лошадиная… Пора нам в путь! Ничего не поделаешь – надо заканчивать начатое. Ты, поди, соскучилась по ветрам полевым? Застоялась на одном-то месте? Иль, может, понравился тебе медлительный покой? Пасись себе денно-нощно в густых травах, бок о бок с гнедым ладным конём, а? Как тебе, девице, такой сосед?»

«Иииааа! Мне с тобой, девице – нечем поделиться. Конь – конём, путь – путём! Что мне конь гнедой и все кони на свете?! Мне с тобой, хозяин, охота в дорогу. Чтоб – всегда вместе! Чтоб – душа в душу! Ты и я! Пройдём с тобой мы путями дивными, непроходимыми! Скорей в седло! Слышишь ли – сколь нетерпелив дробный перестук моих копыт? Вечно подхвачено ветром дорог моё лошадиное сердце!»

«Мы с тобой сюда скоро вернёмся, верная моя кобылка! Вернёмся – и заберём с собой прекрасную девушку…»

«Иииааа! и куда же отвезёт мой хозяин прекрасную девушку?»

«Вот то-то и оно, кобылка догадливая! Не знаю я, куда мне везти прекрасную девушку».

«Прекрасных девушек везут под венец».

«Этой девушке – больше нет венца».

«Девицам невенчанным – в монастырь стезя».

«В монастырь…»

«В земли Гназдов следует отвезти её, хозяин».

«Конечно».

«Ты, хозяин – должен вернуть девушку в родную семью».

«Конечно, конечно. Разумеется, должен. Только этого мне – очень не хочется…»

«Ты что же, хозяин – станешь против Гназдов? Ты же понимаешь – что такое – не вернуть девушку?»

«Понимаю».

«Она – совсем не такая, какой была раньше!»

«Не такая… Но – не такой – оставить её нельзя! Надо – исправить! Починить! Боже мой! Почему я не сделал этого раньше! Почему потакал строптивой её руке? Были бы в жизни нашей камыши да кущи цветущие! Были бы дни счастливые!»

«Тогда бы – ты сейчас умер, хозяин – после кущ цветущих».

«А? Кобылку! Разве – жив я сейчас?»