Яне захотелось как-то начать разговор. Несмело улыбнувшись, она спросила:
– А почему тебя Сидом зовут?
– А почему тебя не Нэнси?
Он ответил без заминки, с улыбкой, но как-то словно бы заученно и безучастно, не отводя взгляда от воды.
Яна помедлила и придвинулась ближе. Теперь их плечи соприкасались, по телу пробежала теплая волна.
– Сид, – Яна чуть замялась, – Я спасибо сказать хотела. Что позаботился обо мне сегодня…
– О чем речь, – Сид швырнул окурок в траву и начал с преувеличенным интересом изучать кожаную феньку на запястье. – Проехали.
Яна недоверчиво сощурилась. Неужели ей удалось его смутить?
– Да нет же, погоди! Понимаешь, я просто злилась на тебя. Ну, что притащил меня на этот фестиваль и бросил. Я же там никого не знала! Я думала, мы вместе…
Она скорее почувствовала, чем увидела: Сид напрягся. Яна поспешно продолжила:
– Вместе будем время проводить. Ну, там музыку слушать, йогой заниматься…
– Йо-о-огой? – Сид двусмысленно усмехнулся. – О да, меня прям хлебом не корми – дай йогой заняться.
Яна почувствовала, как щеки вновь заливает краска. Она откашлялась и продолжила, следя за тем, чтобы голос больше не звучал обвиняюще:
– Я как ребенок себя повела. Нельзя было делать глупости – только не сейчас!
– А когда? – Сид насмешливо опустил уголок губы.
– Ну не знаю, – Яна слегка растерялась. – Вот в Ки-Уэст приеду – там и расслабиться можно.
– Мм.
Яна не поняла его интонацию и на всякий случай добавила с независимым видом:
– Это тебе до лампочки, успеем мы в Питер или нет. А у меня вся жизнь решается через двенадцать часов! Должна была сама позаботиться о себе.
Вот сейчас он точно напрягся. Однако сидел тихо, не поднимая глаз и продолжая крутить феньку.
«Ну же, скажи, что тебе тоже не все равно!»
– Это мне та рыжая девчонка подарила, – проговорил наконец Сид. – Крутая, правда?
– Кто крутая? – Яна отодвинулась. – Нет, неправда.
Она почувствовала, как в душе что-то захлопнулось. Поспешно отвернувшись, Яна бросила:
– Вставай, двигать пора.
Сид закурил и закашлялся. Горло саднило, глаза словно песком засыпало. А еще плечи ломило, и сидеть на рюкзаке было неудобно. Он просто очень устал.
«Да, buddy, что-то ты сдал! И ведь всего одна бессонная ночь. А раньше неделями отрывался…»
К тому же душу с утра разъедал неприятный осадок. Конечно, он сам нарвался. Сид виновато вздохнул. И кто его тогда за язык тянул?
Янка вроде искренне его поблагодарить хотела.
«Сам виноват, брат: вел бы себя по-людски – давно бы уже все у вас получилось…»
Сид отчаянно боялся признаться себе, насколько он успел привязаться к этой девчонке.
Вообще-то он всегда был сторонником свободных отношений и минимума обязательств. И тем не менее за последние дни ему
Только вот вид у нее был такой самоуверенный, что любого бы передернуло.
Впрочем, так еще с самого первого дня их знакомства повелось. Сид скептически хмыкнул, возвращаясь мыслями в прошлое.
В их первое свидание в Питер пришло лето. Теплые сумерки были прозрачны, воздух пах разогретым за день асфальтом и самую капельку – морем.
В тот вечер Сид катал Яну на самокате по Невскому, потом они кормили голубей возле Казанского и познакомились с уличными музыкантами из Уфы.
Под конец вечера Яна сидела, беззаботно болтая ногами, на бортике фонтана и уплетала за обе щеки клубничное мороженое. За ее спиной тускло светился в сером небе шпиль Адмиралтейства.
– А я вот капитализм люблю, – неожиданно заявила Яна, хрустя вафельным стаканчиком.
Посмеиваясь, Сид окинул девушку взглядом: розовые конверсы (неужели настоящие? выпендрежница!), острые коленки, безразмерная толстовка и пряди волос, лежащие так безукоризненно-небрежно. Широко распахнутые прозрачные серо-голубые глаза, трогательные веснушки и неуловимо хищное выражение лица.
Сид тогда даже вздохнул: слишком уж это все не вязалось воедино.
Ничуть не смутившись и, кажется, даже ничего не заметив, Яна принялась вдохновенно рассуждать:
– Не, ну а что? По-моему, все справедливо. Кто на какую жизнь заработал – тот так и живет. Фигачь на результат, все в твоих руках, и все такое. Человека определяет его успешность и то, что он делает. А слабаки пусть сидят в своем болоте. Да?
Сид едва не застонал от досады.
«Вот только выслушивать взгляды на жизнь от двадцатилетнего кида еще не хватало!»
Переведя взгляд на Сида, Яна протянула ему мороженое:
– Хочешь?
Отгоняя злые мысли, он растянул губы в широкой улыбке и откусил мороженое из ее рук. Почему-то этот жест показался ему чересчур интимным и вместе с тем наивным, словно подсмотренным в старой мелодраме.
– Так что ты думаешь об этом? – нетерпеливо переспросила Яна.
Сид безнадежно вздохнул.
– Ничего не думаю. Думаю, надо жить и не париться.
– О-о-очень осмысленная жизнь, – фыркнула Яна.
Сид неприязненно покосился на нее.
«Что вообще такая золотая девочка забыла рядом с таким старым маргиналом, как я? Острых ощущений захотелось?»