Трасса Ноль

Ника ответила на приветствие легким кивком. Как всегда, Сид невольно залюбовался: она шла легко и не спеша, изящно покачивая узкими бедрами.

Он дернулся было обратно к проходной, но недоуменно замер на месте. Ника сошла с протоптанной дорожки и теперь скользила по нетронутому снегу – прямиком к ограде, за которой маялся Сид.

– Что, бэби, сегодня берем штурмом?

На его губах все еще играла лихая усмешка, он еще привычно хорохорился, но в груди уже застучал непрошеный молоточек тревоги. Что-то было не так. Ника приблизилась вплотную, теперь их разделяли только прутья решетки.

Сид заглянул в лицо партнерши и обмер. Слишком уж холодно, непривычно, светились ее глаза.

– Салют, – небрежно бросила Ника. – Ты здесь больше не работаешь.

На секунду Сиду показалось, что он ослышался. Он тупо моргнул.

– В смысле, здесь? Отмена на сегодня?

– Нет, – Ника обнажила в ухмылке белоснежные зубы. – В смысле, насовсем.

Она что, разыгрывает его?

– Что ты несешь, моя радость? – Сид дурашливо рассмеялся. – А как же наш звездный дуэт? Как же Дубай, гастроли?..

– Нет никакого дуэта, – резко перебила Ника. – И Дубая тоже нет.

Она насмешливо фыркнула.

– Сам подумай: вылет вроде как завтра, а ты ведь даже билетов в глаза не видел!

Сид нахмурился. В голове мучительно-медленно ворочались куцые огрызки мыслей. У Ники всегда было странное чувство юмора. Только вот шутка что-то затянулась. Может быть, это такая угроза?

Ну конечно! Очевидно, она решила его припугнуть. За все его ошибки, за все косяки и опоздания…

Сид облегченно выдохнул и виновато улыбнулся:

– Не понимаю, бэби. Это из-за той подставы с Новым годом? Или из-за моих вечных опозданий? Так это все в прошлом!

Ника только дернула щекой:

– Нет, не из-за них. И я не шучу.

С минуту было тихо. Ника достала из кармана пачку сигарет и не спеша закурила. Она словно нарочно тянула время, наслаждаясь звенящей паузой.

Сид смотрел на партнершу во все глаза, отчаянно искал хотя бы намек на улыбку – и не находил. Сердце билось медленно и сильно, в животе словно ощетинилась острыми гранями глыба льда. Сомнений быть не могло: Ника не шутила. Только эта простая мысль никак не укладывалась в его голове, путала все карты.

Между прутьями лениво просочился дымок сигареты, Ника безучастно проводила его взглядом.

Сид почувствовал, как сжимаются кулаки. Вот она стоит в жалком полуметре от него: бронзовая копна кудрей, жаркое пламя сукна зазывно обтягивает грудь, узкие губы ярко алеют на бледном лице. Такая близкая – и уже бесконечно далекая, абсолютно чужая. Он по одну сторону забора, она – по другую. Они принадлежат разным мирам. И это реальность, уже ничего не изменишь.

Она его бросает.

– Но… – Сид едва не задохнулся, однако все же нашел в себе силы выкрикнуть: – Тогда почему?!

Ника молниеносно вскинула голову, и Сид ощутил, как земля уходит из-под ног. Ее взгляд так и обжигал неприкрытой злобой.

– Что, не понимаешь? – свирепо прошипела Ника. – А ты подумай!

Совершенно раздавленный и сбитый с толку, Сид молчал. В голове пронеслась отстраненная мысль: вот бы унять дрожь в пальцах, тогда можно будет хоть закурить…

Ника глубоко затянулась и заговорила, холодно припечатывая слова:

– Восемь лет назад ты отнял мою жизнь, Сид. Мне причиталось место в династии легендарных цирковых, заслуженные награды в Монте-Карло – вместо них я получила годы боли и бессилия, выматывающую реабилитацию, грязную работу на задворках цирка. От меня отвернулась семья. Ты отнял у меня все. Такое не прощают.

– Но…

– Какие тут могут быть «но»? – Ника картинно развела руками и выдержала паузу. – Вот я и решила сделать тебе ответный подарок. Дать то, что станет для тебя новым смыслом жизни. Вытащить тебя из твоего же дерьма, сделать счастливым… И забрать у тебя все. Чтобы ты понял: ты просто никто. У тебя не осталось ничего. Баш на баш, сечешь?

Ника легко рассмеялась, в ее глазах полыхнули озорные искорки. Вот теперь Сиду стало по-настоящему страшно.

– Так ты с самого начала?..

– Конечно, нет! – Ника безмятежно отмахнулась. – Сперва мне просто стало интересно тебя увидеть. Меня просто поразила твоя наглость. Как ты снова посмел вторгнуться в мою жизнь?!

Она пожала плечами в наигранно-виноватом жесте.

– Это уже потом я узнала, в какой безнадеге ты живешь, и не удержалась. Сначала я только хотела поиграть с тобой: посулить манеж и бросить после пары представлений. Но потом… О, потом я увидела, как тебя покорил цирк, и дело приняло серьезный оборот! Я ведь люблю играть по-крупному, сам знаешь!

Сид потрясенно молчал, но Нику это вовсе не смущало. Она со вкусом затянулась, выдохнула облако дыма и скорчила брезгливую гримаску:

– Конечно, ужасно было нянчиться с тобой, такой позор перед труппой! Но в конечном итоге дело того стоило!

– А Новый год? – еле выдавил Сид. – Зачем ты меня тогда простила?

– Ну что ты, милый, – Ника просияла издевательски-ласковой улыбкой. – Тогда я уже твердо решила идти до конца. Позволить тебе уйти, когда сам захочешь, – разве же это месть?

– Ты тогда упала… Это было по-настоящему?

С лица Ники тут же сползла сладкая ухмылка. Она отрывисто кивнула.