Транторианская империя

— Ну, в каком-то смысле и это тоже.

— Иногда, мадам, когда я думаю, что человек не связан Законами, мне становится не по себе.

— Почему, Дэниел? Ты когда-нибудь пытался понять, почему мысль об отсутствии Законов неприятна тебе?

Дэниел помолчал и сказал:

— Я пытаюсь, мадам, но полагаю, что стал задумываться о таких вещах только после моего краткого сотрудничества с партнером Элайджем. Он имел манеру…

— Да, я знаю. Он желал знать всё. Его неугомонность заставляла его задавать вопросы всегда и везде.

— Похоже, что так. Я пытаюсь подражать ему, задаю вопросы. Я спрашиваю себя, на что похоже отсутствие Законов, и не могу представить. Не быть связанным Законами, вероятно, то же самое, что быть человеком, и от этого мне становится не по себе. Я спрашиваю себя, отчего вы спросили меня, почему у меня такое ощущение?

— И что же ты себе ответил?

— После долгих размышлений я решил, что Три Закона управляют поведением моих позитронных путей. В любое время, при любых условиях Законы определяют направление и интенсивность позитронного потока по этим путям, и я всегда знаю, что делать. Однако уровень этого знания не всегда одинаков. Бывает, что моё «поступать как должно» находится под меньшим принуждением, чем в других случаях. Я всегда замечаю это понижение потенциала и последующее отступление от уверенности, какое именно действие следует предпринимать. Чем дальше я отхожу от уверенности, тем я ближе к болезненному состоянию. Решения, принятые за миллисекунду вместо наносекунды, вызывают очень неприятное ощущение. И я подумал: «А что, если бы для меня совсем не существовало Законов, как для человека? Что, если бы я вообще чётко не представлял себе, что предпринять в тех или иных условиях?» Это было бы невозможно, и у меня пропало желание даже думать об этом.

— Но ты всё-таки думал, Дэниел, и сейчас думаешь.

— Только потому, что я сотрудничал с партнером Элай- джем, мадам. Я наблюдал за ним, когда он какое-то время не мог решить, как поступить, потому что его сбивала с толку запутанность стоящей перед ним проблемы. В результате он становился прямо-таки больным, и я тоже чувствовал себя больным, потому что ничем не мог помочь ему. Но я, вероятно, понимал лишь малую часть того, что понимал он. Если бы я понял больше и лучше осознал последствия его неспособности что-то предпринять, я бы, наверное… — Дэниел замолчал.

— Перестал бы функционировать? Дезактивировался? — спросила Глэдия. Она вдруг с болью подумала о Джандере.

— Да, мадам. Моя неспособность помочь могла бы расстроить защитное приспособление в моём позитронном мозгу. Но потом я заметил, что, несмотря на то что Элайдж болезненно переживает свою нерешительность, он продолжает попытки разрешить проблемы. Меня это восхищало.

— Значит, ты способен восхищаться?

— Я употребляю слово, слышанное мною от людей. Я не знаю, насколько верно оно выражает то ощущение, которое вызывали во мне действия партнера Элайджа.

Глэдия кивнула:

— Но человеком тоже управляют — инстинкты, побуждения, доктрины.

— Так думает и друг Жискар.

— Вот как?

— Но он находит эти законы слишком сложными для анализа. Он думает, что когда-нибудь разработают математическую систему анализа человеческого поведения и из неё выведут неоспоримые Законы управления человеческим поведением.

— Сомневаюсь, — сказала Глэдия.

— Вот и друг Жискар не такой уж оптимист. Он думает, что это случится через много лет после развития такой системы.

— Я бы сказала, через очень много лет.

— А теперь, — сказал Дэниел, — мы приближаемся к земному кораблю и должны приготовиться к стыковке, а это дело непростое.

5б

Глэдии показалось, что стыковка длилась дольше, чем все их путешествие до земного корабля. Дэниел оставался спокойным — впрочем, он и не мог быть иным — и уверял её, что все корабли людей стыкуются друг с другом, несмотря на различие форм и размеров.

— Как люди, — заметила Глэдия, стараясь улыбнуться.

Но Дэниел не ответил. Он сосредоточился на стыковке. Видно, это и в самом деле не всегда легко сделать.

На мгновение Глэдия почувствовала беспокойство. Земляне живут недолго и стареют быстро. Прошло пять лет с тех пор, как она видела Элайджа. Сильно ли он постарел? Как выглядит? Может, перемена в нём потрясет или испугает её?

Ах, как бы он ни выглядел, он всё равно останется тем Элайджем, которому Глэдия бесконечно благодарна.

Только благодарность ли это?

Она заметила, что до боли стиснула руки, и с большим трудом заставила их разжаться.

Когда стыковка закончилась, она это сразу поняла. В момент стыковки псевдогравитационное поле, создаваемое генератором большого земного корабля, распространилось и на маленькую яхту. Пол мгновенно очутился внизу, и Глэдию замутило от внезапно возникшей тяжести. Её ноги подкосились, как от удара, и она сползла по стене.

Справившись с этой маленькой трудностью, Глэдия рассердилась на себя: ведь она знала о том, что произойдёт, и должна была подготовиться.

— Мы состыковались, мадам Глэдия, — сказал Дэниел. — Партнер Элайдж просит разрешения войти.

— Ну конечно, пусть войдёт!