Трансплутон

Внезапно все приходит в движение — из портика соседнего здания доносятся глухие удары, звук падения, надсадный кашель. С того места, где я стою не разглядеть, что именно происходит, все закрывают колонны портика. Впрочем, в этом нет нужды — в мгновение ока я оказываюсь там. Обычная картина разбойного нападения — двое подонков выкручивают руки пожилому человеку, его одежда разорвана, портфель валяется на земле. Мой фонарь все еще включен, свет падает на седые волосы стоящего на коленях человека, затем на его лицо, и я узнаю его.

Видимо, я испытываю что-то вроде шока, потому что около двух или трех секунд ничего не предпринимаю — просто стою и смотрю. Зато на четвертой секунде я с лихвой наверстываю упущенное время — хватаю одного из грабителей за воротник, впечатываю кулак ему в солнечное сплетение, и мгновенье спустя — в подбородок. Вышвыриваю его на улицу и поворачиваюсь к второму. Но тот решил не дожидаться, когда у меня дойдут руки до него, и успел смотаться.

— Еще раз увижу вас здесь, убью! — кричу я им вслед.

Вообще я редко выхожу из себя, но старик, на которого они напали…

Я протягиваю ему руку, помогаю встать, чувствуя себя ужасно смущенным. Бандиты получили по заслугам, но этот человек не должен был видеть моей расправы над ними. Такие сцены не для него. Его зовут Эдвардсон. И это имя — легенда для любого жителя Земли. Он был председателем самого демократичного правительства в истории нашей планеты, неутомимым борцом с коррупцией, автором принципов, на которых покоится сейчас все наше общество, отцом нашей Великой Мечты о человечестве без границ. И сейчас он едва может стоять на ногах, мне приходится поддерживать его под локти. Подонки! Неужели они знали, что делают?!

— Чем я могу вам помочь? — спрашиваю я осторожно. — Вам больше нечего опасаться, я из КОР-группы. Могу назвать сегодняшний код.

— Боюсь, что я сам его не вспомню, — отвечает Эдвардсон со слабой улыбкой.

Это очень странно и даже немного страшно — видеть беспомощным самого могущественного человека на Земле.

— Наверное, тебе придется проводить меня назад, — говорит он наконец. — Тут неподалеку есть одна дверь…

— Я знаю, я видел свет, когда вы ее открывали.

Эдвардсона снова одолевает приступ кашля, потом ему удается восстановить дыхание.

— Они опять скажут, что я был неосторожен, — бормочет он. — Никто, кроме меня, не знает про этот ход. Его построили, когда ты еще не родился.

Осторожно мы идем назад в темноту.