Трансформеры. Месть Падших

Безграничный белый свет медленно погас, и Сэм обнаружил, что лежит на земле, а Микаэла обнимает его.

У нее по щекам струились слезы.

– Я люблю тебя, Сэм, – шептала она. – Вернись ко мне, пожалуйста.

Сэм заморгал, вздохнул и сказал:

– Я тоже люблю тебя.

Микаэла замерла, ее полные слез глаза широко распахнулись, и она прижала Сэма к груди, плача и смеясь одновременно. Черные пылинки поднялись с земли, закружились вихрем и сложились в металлическое лезвие – кинжал с ярким кристаллом посередине.

Сэм и Микаэла замерли, точно громом пораженные. Матрица плавно опустилась в руку Сэма. Он заглянул в глаза Микаэле.

– Я должен сделать это, – проговорил он.

Она кивнула и помогла ему встать.

– Иди. Иди.

Сэм со всех ног побежал к Оптимусу Прайму, вскарабкался ему на грудь и глубоко погрузил Матрицу в тело робота, словно король Артур, возвращающий меч Эскалибур в толщу камня.

Затрещало электричество, посыпались искры, и всё знание, какое хранил Сэм – об истории всей кибертронианской расы, – перетекло от юноши к Оптимусу Прайму. Искра в груди Прайма вспыхнула, замерцала голубым светом, и Оптимус застонал.

– Сэм? – Прайм перевернулся, пытаясь подняться на ноги. Сэм проворно соскочил с его груди. – Я всегда знал – в тебе есть величие, Сэм, – произнес Оптимус слабым голосом.

– Прости, что я тебя не слушал.

Голубые глаза Прайма взглянули на Сэма.

– Послушал все-таки.

Не успел Сэм произнести и слова, как перед ними неведомо откуда материализовался Падший.

– Прошло уже столько веков, – ухмыльнулся Падший, – а твоя никчемная раса остается всё такой же. – Изо рта у Падшего вырвался рев, и Матрица сама собой полетела ему в руку. Еще один взмах, и невидимое силовое поле швырнуло Оптимуса наземь. – Я отомщу, – пообещал Падший, крепко сжимая Матрицу. – Для начала я погашу ваше солнце. – И Падший исчез, а потом появился на вершине пирамиды, довольно далеко от этого места.

– Он хочет включить свою машину! – закричал Сэм.

– Я... – Прайм опять попытался подняться. – У меня не осталось энергии.

Вдруг рядом с ними натужно закашлял натруженный мотор, и приземлился Джетфайр. Престарелый Трансформер в трепете упал на колени.

– Оптимус! Ты – последний из Праймов! Ты обладаешь силой, о которой даже сам не догадываешься. Возьми мои крылья, мой мотор. Исполни свое предназначение! – Он закашлялся, исторгнув облако искр. – Пока я был Десептиконом, я за всю жизнь не совершил ничего стоящего. Пришел и мой час...

Закашлявшись в последний раз, Джетфайр впал в глубокий сон. Его энергия иссякла.

Подошел Рэтчет. Оптимус Прайм поднял глаза на него.

– Джетфайр совершил благородный поступок. Пусть он не пропадет зря.

– Всем приготовиться! – крикнул Рэтчет. – Сейчас я покажу, на что способен!

Сэм и Микаэла отошли подальше с дороги. Рэтчет, Оптимус и Джетфайр скрылись в облаке пыли и магнитных разрядов. Когда пыль рассеялась, у Оптимуса Прайма были новые крылья и новый мощный реактивный двигатель. Он превратился в летающую боевую машину!

Раздался грохот, Оптимус взмыл в воздух и полетел к пирамидам.

ПИРАМИДЫ ГИЗЫ

Симмонс упрямо карабкался по пирамиде, невзирая на то, что Девастатор продолжал рушить ее. Лео из укрытия посмотрел вслед Симмонсу и прошептал:

– Ого... Настоящий Робо-Воин...

А внутри пирамиды скрывалась исполинская машина, способная черпать энергию из звезд. Матрица уже была вставлена в положенное гнездо, словно ключ. Рядом с машиной высился Падший, у него за спиной стояли Мегатрон и Старскрим. Готовые к действию.

Девастатор увидел, что к пирамиде летит Оптимус Прайм, и обернулся лицом к нему. Далеко внизу Симмонс крикнул по радио:

– Огонь!

Далеко в море вспыхнул яркий свет – это на военном корабле выстрелила электромагнитная пушка. Стальной снаряд, выпущенный с невероятной скоростью, поразил Девастатора прямо в грудь. Чудовищной силы удар буквально развалил колоссального робота на части. Отдельные строительные машины, из которых он состоял, дождем посыпались с неба и падали вокруг торжествующего Симмонса, точно игрушки, брошенные детской рукой. Сквозь этот хаос Оптимус Прайм с ревом низринулся на пирамиду, целясь в Падшего, и в этот миг из машины вырвался вертикально вверх ослепительный белый луч.

Однако в то же мгновение Прайм врезался в вершину пирамиды, точно товарный поезд, сорвавшийся с тормозов, и белый луч отразился от него, расщепился, лихорадочно запрыгал по внутреннему залу пирамиды, и его энергия прожигала дыры в Мегатроне, Старскриме, Падшем.

– Ты посмел выступить против меня? – взревел Падший. – Я – Прайм! – Он махнул рукой на Оптимуса, сконцентрировав невидимую силу, чтобы гравитацией отшвырнуть Автобота. Но Прайм тоже поднял руку, и мерцающее силовое поле отразило выпад Падшего.

– Ты потерял право носить это имя, когда вступил против своих братьев, – прорычал Оптимус. – На свете остался только один Прайм, и я отомщу за моих предков!