«Мразь! Как же бесит! Ходит, сука отворачивается! Что за урод! А я еще блин, о помощи попросить! Схера ли такое чмо, которое трахает по принуждению способно на человеческое отношение.
Ненавижу! Презираю! ЧТОБ ТЫ СДОХ, УБЛЮДОК!»
Третье марта.
«Хотел поговорить с Ильей – думал он что знает. Но этот козел Родион появился как черт из табакерки! А еще про эту беременность выболтал… ну не хотел я. Кто ж знал, что Илюшка перышко в ушко, ни сном ни духом.
Блин! Два дибила ходят насмотреться друг на друга не могут. Тошнит… Почему дуракам везет?..
Лучше б я дибилом родился. Какого черта Филипп на меня забил?!! Да я шелковый ходил! Что ему ни так?! Придурок! Козел! Ненавижу его!!!»
Двадцать седьмое февраля.
«Может ему кто другой подвернулся? Неужели лучше меня… Бред! Но тогда что за хрень?!! Мне уже кажется, что он от меня теряется. Ни то что бы я искал с ним встречи, но он реально обходит меня стороной! Что блин за хуйня?! То в шесть как штык, а то на тебе не ответа не привета… Мудак.»
Двадцатое февраля.
«Ничего ни понимаю. Кто это должен корчить из себя обиженного? Дверь заперта. Я приходил три дня подряд. В столовой он как всегда со своей милой кампанией идиотов. Но где он потом? Ни запирается же он тупо в комнате и ни сидит в засаде? Испугался что ли? Или член наконец-то прописал болты. Может таблетки жрал?... Нет, с него станется. Он в пол шестого подскакивает как ужаленый и начинает программу супермена: отжимается, подтягивается(вон и турник над входом я не сразу заметил), гири таскает. Под кроватью прячет. Я чуть палец на ноге не отбил, когда с утра кеды искал). Что ж за маразм его ужалил на этот раз? Ладно, подожду. А когда его отпустит за яйца оттаскаю.»
Четырнадцатое февраля.
«Странно. Его не было. Не пришел и не предупредил. Хотя кажется, он ни обязан… А я тортик приготовил шеколадный. Праздник все таки. Да пошел он, цаца какая. Прибежит ещё.»
Пятое февраля.
«Как же он берет… при одной мысли слюни на экран капают. Может и хорошо что он молчит и нет этих тупых «давай детка», «я почти, почти» (почти заснул я, пока ты там корчишься и подергиваешься), «ты мой сладкий омежка»(ага, твой конечно. Сначала метку, штамп, пару близняшек и тогда забирай. Без претензий, в вечное пользование. А пока тело принадлежит мне, нет у меня ничего больше). Чего это я сопли распускаю? Все обойдется. Попрошу Филиппа о помощи. Вдруг удастся. Может я ему нравлюсь(я же красавчик в конце концов)…
Филипп фыркнул и, оторвав уставшие глаза от экрана, глянул через комнату на спящего красавца.