ТРАНСформация

Мне очень нравилось видеть, как эти люди забывают о своей шизофрении из-за одного незначительного события. Но ведь это означает, что они способны сделать то же самое и в другое время, раз им удалось это один раз.

Много лет назад, в день Благодарения, мы с детьми отправлялись кормить бездомных. В нашей церкви благотворительные обеды устраивались каждый год. Но мы делали это по-другому, потому что к нам приходили пожилые люди, не имевшие дома и семьи. Многие из них были серьезно психически больны, потому что как раз в то время Рейган закрыл множество психиатрических больниц, и большинство их обитателей оказалось на улицах.

Поэтому вместо того, чтобы выстраивать их в очередь за тарелками на стойке, мы накрывали столы, как в ресторане. У нас были столы и стулья, скатерти и салфетки. Людей встречали у дверей, провожали их помыть руки перед едой. А когда они возвращались, то их уже ждали. Мы рассаживали их по двое или по четверо. С ними за столами находились и те, кто жил в этом районе.

Меня удивляло то, что, хотя некоторые из этих людей были совершенно безумны, наше к ним отношение активизировало некий старый якорь, и все они возвращались в то время, когда болезни не было и в помине.

Никто не вел себя, как безумец. В зале царили прекрасные манеры и вежливость. Это было очень странно, и я подумал, что наша группа представляет собой исключение. Но они продолжали приходить. Каким бы ужасным ни было их состояние, за столом они сразу же менялись. Они чинно рассаживались, вежливо беседовали друг с другом, были очень любезны и предупредительны друг к другу и к тем, кто их обслуживал. Эти же самые люди на улице воровали еду друг у друга и дрались. Но у нас не было ни одной драки. Мы не слышали ни одного громкого грубого слова. Они поднимались и начинали убирать свои тарелки, а мы говорили: «Нет, нет. Тарелки уберет официант».

Если поместить людей в правильную среду, их поведение изменится. Худшая среда — это психиатрическая больница. Там люди соревнуются за то, кто окажется самым большим безумцем. Людям приходится подчеркивать свое безумие, чтобы их заметили.

Я помню одного параноидального шизофреника, который постоянно прятался за кроватью в своей палате. Он проводил так целый день, выскакивая и снова прячась. Я пришел и сел на диван. Когда он высунул голову, я крикнул: «Бууу!» и напугал его до полусмерти. Я сидел в его палате целый час. Заметив его, я слегка менял позу и кричал: «Бууу!»

Через какое-то время он начал смеяться. Тогда я вывел его из-за кровати и усадил на диван рядом с собой. Я сказал: «Если вы не сядете рядом со мной, они вас заберут».

Я все еще продолжал с подозрением посматривать на кровать, словно за ней может прятаться что-то страшное. Чуть позже я увидел, как тот человек подошел к кофеварке, налил себе кофе и начал болтать с другими пациентами.

Психиатр целый год уверял его, что бояться нечего. Но, простите, если я буду смотреть на вас и твердить: «Вам не о чем беспокоиться», то это, в конце концов, выведет вас из себя.

Психиатр не прислушивался к собственной речи и не понимал, что на самом деле только усиливает паранойю этого человека. Я хотел придумать для него нечто такое, относительно чего можно было испытывать паранойю, и тогда он перестанет быть параноиком во всех других отношениях.

Снова и снова меня приглашали родственники тех, кому нужно было восстановиться после госпитализации. Теперь я знаю, что вина больниц заключалась в том, что они принимали этих людей. Но и сами люди были виноваты в том, что оставались там. Собирая лунатиков в одном месте и предоставляя им общаться друг с другом, мы только усиливаем их состояние. Людям необходимо находиться в ситуациях, где требуются и активизируются их лучшие качества.

Я понимаю, что это не самая популярная точка зрения, но, думаю, что Рейган сделал доброе дело, выпустив большинство пациентов из психиатрических больниц и заставив их жить в обществе. Да, некоторые из них оказались бездомными, но большая часть нашла работу и жилье. Некоторые жили лучше, другие хуже. Но чем больше мы заставляли людей жить нормально, тем лучше им это удавалось. Может быть, они до сих пор безумны — но тогда, значит, я встречаю безумных людей повсюду и каждый день.

Я надеюсь, что эта книга передала вам часть моего оптимизма, а также многое другое, что мне не хотелось бы оставлять за ее рамками.

Я разработал много паттернов, о которых еще не написал. О некоторых я рассказывал раньше, но этих книг уже нет в продаже.

Я хочу, чтобы люди взяли все старое и что-то новое, потому что мои приемы работы с людьми оказались эффективными. Моим клиентам стало лучше, и лучше стало клиентам тех, кого я обучил.

По при этом сохраняется проблема, похожая на форму для печенья. Если вы по образцу моего печенья сделаете свою форму, а потом кто-то сделает форму по вашей, то мы получим копию копии копии. В конце концов мы забудем, каким было первоначальное печенье.