Трансформация войны

Когда эти доктрины только сформировались, они представлялись не более чем мечтой милитариста. Однако им суждено было стать реальностью во время Первой мировой войны, первого «тотального» конфликта за всю историю. Этот конфликт, подобно другим, начался как «кабинетная война» с ограниченным набором целей. Сараевский кризис казался не более чем очередным кризисом, подобным всем предыдущим. Был кризис из-за Марокко в 1904 г., из-за Боснии и Герцеговины в 1909 г., и снова из-за Марокко в 1911 г. — все они разрешались и рассеивались. И драма, разразившаяся в июне 1914 г., также сначала не была воспринята всерьез, судя по тому, что кайзер отказался прервать свой отдых, находясь в круизе по Балтийскому морю. На сей раз в центре событий оказалась Австро-Венгрия, разгневанная убийством австрийского эрцгерцога Франца-Фердинанда и стремившая раздавить Сербию. Последняя обратилась к России за помощью. Немцы решили преподать урок русским, а французы ухватились за шанс вернуть себе Эльзас-Лотарингию. Когда в 1915 г. Италия вступила в войну, было заключено даже официальное соглашение с Антантой, в котором указывалась точная сумма и перечислялись территории, обещанные Италии за ее участие в войне на стороне союза. Во всех странах ликующие толпы приветствовали следовавшие на фронт войска, одетые в форму разных цветов — хаки, серую, небесно-голубую, землисто-бурую. Все рассчитывали, что война будет короткой, и победителей ожидали домой к Рождеству.

Однако вскоре все изменилось. Первые сражения не разрешили исхода борьбы, но принесли огромные потери. Армии нуждались в массовой мобилизации живой силы всех возрастов. Затем последовала мобилизация как мужского, так и женского гражданского населения для работы на заводах, производивших огромные материальные запасы, которые необходимы современным вооруженным силам, чтобы вести боевые действия и просто поддерживать свое физическое существование. Вдобавок требовались сельскохозяйственные, ископаемые, транспортные, финансовые, научно-технические и другие ресурсы. Экономическую доктрину laissez faire[16], свойственную XIX в. и еще до войны пережившую несколько сокрушительных ударов, постигла внезапная и неестественная смерть. Вскоре правительство запустило свою руку во все, что имело хотя бы отдаленное отношение к войне, включая, например, здоровье людей, условия их жизни, количество потребляемых ими калорий, заработную плату, профессиональные навыки, свободу передвижения и т. д.

Для осуществления контроля над процессом мобилизации, как по мановению волшебной палочки, вырастали огромные бюрократические структуры. Вскоре организации, созданные Вальтером Ратенау, Дэвидом Ллойд Джорджем и чуть позже Бернардом Барухом, набрали собственную мощь, расходуя деньги и поглощая ресурсы в немыслимых, по довоенным меркам, количествах. Чем масштабнее и интенсивнее была мобилизация, тем сильнее обострялся военный конфликт. В 1918 г. дневное потребление снарядов ведущими армиями в пятьдесят раз превосходило соответствующее количество 1914 г., и другие показатели не отставали. Чем интенсивнее велись боевые действия, тем сильнее оказывалось давление на всю социальную систему каждой страны с целью втянуть ее в войну, пока все страны не оказались накрепко сцепившимися друг с другом в смертельных объятиях. К 1916 г., периоду Соммы и Вердена, война превратилась в самодостаточного монстра, с которым неспособны были справиться даже самые стойкие государственные деятели. Вместо того чтобы воспользоваться войной как средством достижения своих целей, государство как институт оказалось перед угрозой быть уничтоженным ею вместе с населением, экономикой, политикой, правительством и т. д.

Одним из тех, благодаря кому сложилась такая ситуация, был Эрих Людендорф, офицер германского штаба, отличившийся во время Льежской операции 1914 г. Потом он воевал на Восточном фронте, разработав победоносные операции близ Танненберга и Мазурских озер. Когда его начальник генерал-фельдмаршал Пауль фон Гинденбург был назначен в июле 1916 г. главнокомандующим немецкой армии, Людендорф последовал за ним. Заняв пост первого генерал-квартирмейстера штаба верховного командования, он фактически стал военным диктатором Германии, разве что так не назывался. Людендорф использовал свое положение для мобилизации ресурсов страны, чтобы вести войну в таком масштабе и с такой интенсивностью, которые превосходили даже те ошеломительные по своему размаху действия, которые предпринимались в 1914–1915 гг. В начале лета 1918 г., одержав победу над Россией и начав серию мощных наступлений на Западном фронте, он близко подошел к тому, чтобы выиграть войну. Когда же впоследствии удача отвернулась от немцев, он сломался, оставив страну без руководства. После войны он на время сблизился с Гитлером. Затем вместе со своей второй женой он открыл издательство, специализировавшееся на антисемитской литературе.