Трансформация войны

Опасность — даже «суррогатная» или мнимая — объясняет популярность многих развлечений, начиная от «русских горок» и заканчивая опасными, но бессмысленными выходками, такими как прыжки со скалы, многие из которых занесены в Книгу рекордов Гиннесса. Виды спорта, требующие концентрации усилий, такие как катание на горных лыжах, серфинг, сплав по горным рекам с порогами и альпинизм, обязаны своей привлекательностью тем же самым факторам; не случайно, что в альпинизме так много терминов, заимствованных из военной лексики. Войну отличает от других видов деятельности и делает уникальной именно то, что она самая опасная из них; на ее фоне бледнеют все прочие, и ни один из них не может составить ей адекватную замену. Куда бы мы ни бросили свой взор, мы увидим, что встречаемое противодействие — лишь жалкое подобие того, что бывает на войне. Иногда его оказывают неодушевленные предметы, лишенные способности мыслить, — в таком случае вряд ли оправдан разговор вообще о каком-либо противодействии (как бы ни любили альпинисты говорить, что горы «сопротивляются» попыткам их покорить). В других случаях противоборствующая сторона представлена животными, как в случае охоты. Некоторые животные — большие и опасные, другие — маленькие и безобидные. Но поскольку их способность разумно реагировать на ход происходящего ограниченна, существует предел тому, что можно выиграть, их одолев.

Человеческие состязания, которые не дотягивают до войны, известны как игры. Все игры обязаны своим существованием тому, что у них есть правила, и фактически они определяются этими правилами. О какой бы игре ни шла речь, функция правил заключается в том, чтобы ограничить выбор снаряжения, которое допустимо использовать, набор человеческих качеств, которые можно задействовать в поединке, и, что самое важное, размеры допустимого насилия. Все такие ограничения искусственны, а поэтому в определенном смысле абсурдны. Уникальность войны состоит именно в том, что она всегда была и по-прежнему остается единственным творческим видом деятельности, в котором разрешается и требуется неограниченная отдача всех способностей человека, нацеленная против оппонента, который потенциально так же силен, как и сам человек. Это объясняет, почему на протяжении всей истории человечества войну часто считали последней проверкой того, чего стоит человек, или, если говорить на языке прежних времен, судом Божьим.

Противостояние опасности приносит столь огромную радость и наслаждение благодаря ни на что не похожему чувству свободы, которое с ним связано. Как замечает Толстой о князе Андрее, описывая его накануне битвы под Аустерлицем, тот, у кого нет будущего, свободен от забот; посему сами ужасы битвы способны вызвать душевное волнение, возбуждение и даже головокружение. Бой требует от участника предельной концентрации. Поскольку чувства фокусируются на том, что происходит «здесь и сейчас», во время боя человек может отстраниться от них. Таким образом, воину дано приблизиться к границе, разделяющей жизнь и смерть, или даже ее пересечь. Из всех видов человеческой деятельности существует только один, сравнимый с этим, а именно половой акт; и это очевидно уже из того факта, что одни и те же слова часто употребляются для описания этих двух видов деятельности. Однако возбуждение, испытываемое на войне во время боя, вероятно, даже сильнее, чем сексуальное. На войне как лучшие, так и худшие человеческие качества проявляются во всей полноте. Начиная со времен Гомера, существовало представление, что только тот, кто рискует жизнью охотно, даже с радостью, до конца может быть самим собой, живым человеком.