Трансформация войны

В заключение заметим, что современная стратегическая посылка, согласно которой война имеет смысл только в том случае, если она ведется ради политики или интересов, представляет точку зрения, которая одновременно и евроцентристская и модернистская. В лучшем случае она применима только к периоду начиная с 1648 г., когда войны преимущественно велись суверенными государствами, которые, как считалось, основывали свои отношения на силе, а не на религии, праве или, как во многих примитивных обществах, на кровном родстве. Данная посылка не подходит для объяснения происходившего в более отдаленном прошлом, так как в этом случае она будет либо бессмысленной, либо слишком узкой. В качестве руководства на будущее она определенно будет вводить в заблуждение. Если применить ее к неадекватному ей конфликту, последствия могут оказаться просто ужасными. Как многократно продемонстрировали недавние события, полагать, что справедливость и религия менее способны подвигнуть людей на битву и смерть, чем интересы, — это не реализм, а глупость.

Что еще хуже, обычная стратегическая мысль в традициях Клаузевица не способна справиться с тем, что представляет в некотором смысле важнейшую форму войны, а именно ту, целью которой является самовыживание, продолжение существования на земле той или иной нации или сообщества. Столкнувшись с такой войной, вся стратегическая структура начинает трещать по швам. Сама идея политики, подразумевающая подсчет затрат и результатов, становится неуместной, доказательством чему служат многочисленные случаи, когда современные государства, начиная с американцев во Вьетнаме и заканчивая израильтянами в Ливане, терпели тяжелые поражения именно из-за того, что они начинали войну исходя из стратегических соображений. Все сказанное сводится к тому, что политика и интересы и даже рациональность как таковая меняются в зависимости от обстоятельств, места и времени. Они сами — часть обычая войны, а потому не являются ни неизменными, ни само собой разумеющимися; они также не способны дать самоочевидных ориентиров для ведения войны.

Глава VI Почему люди воюют

Воля к битве

Хотя война за выживание уже расширила рамки нашего рассмотрения до определенного предела, до сих пор данная работа в целом оставалась в рамках «стратегической» традиции в осмыслении войны. Это направление исходит из того, что война преимущественно состоит в том, что представители одного сообщества безжалостно уничтожают представителей другого и убийство является (или должно являться) рациональным способом достижения какой-либо разумно формулируемой цели. Рассуждая в обратном порядке, я покажу, что упомянутые основные постулаты картины мира по Клаузевицу неверны, а потому попытка опереться на них ведет к поражению.

Война, по определению, вид общественной деятельности, основанный на определенного рода организации. Следовательно, идея относительно того, что она есть способ продвижения или защиты каких-либо интересов, будь то политические, правовые, религиозные или какие-либо еще, — может быть применена к обществу как к единому целому. Однако, как отмечали многие исследователи, даже в этом случае стратегический подход, вероятно, преувеличивает степень проявляющейся при этом рациональности. Каким бы ни был режим правления, лица, которые входят в органы, принимающие решения, — это обычные люди из плоти и крови. Нет ничего более нелепого, чем полагать, что именно из-за того, что люди располагают властью, они действуют как автоматы или вычислительные машины, лишенные страстей. На самом деле они поступают не рациональнее других смертных; более того, поскольку данная им власть предполагает меньшую их стесненность в действиях, то иногда их поступки оказываются на поверку даже менее рациональными, чем наши. Как бы то ни было, трудно себе вообразить человека, вся жизнь которого направляется только рациональными соображениями полезности, ибо это скорее монстр или механический робот. И сегодня ответственные лица, принимающие решения, — не роботы; в то время как те, которые зарекомендовали себя как настоящие монстры — вроде Адольфа Гитлера или бывшего диктатора Уганды Иди Амина, — вряд ли могут квалифицироваться как рациональные индивиды.