Тран. Создатель чудовищ

Тело молодой женщины обмякло. Нервно всхлипывая, она привалилась к плечу эскулапа.

– Тихо… ш-ш-ш… все в порядке, все хорошо… – гладил ее по волосам Явгмот, – теперь ты в безопасности… я не позволю тебе заболеть…

С трудом подняв заплаканное лицо, Ребекка посмотрела на него помутневшими глазами.

– Почему ты не лечишь его? Почему твоя сыворотка не помогает моему мужу?

Явгмот глубоко вздохнул и произнес печально:

– Не знаю. Правда. С самого начала все шло как-то не так…

– Просто ты не хочешь, чтобы он поправился. – Язык ее заплетался.

– Поверь, я делаю все возможное, – утешал целитель. – Я хочу, чтобы он выздоровел. Мне нужно, чтобы он был здоров, потому что я хочу бороться за твою руку. А у инвалида похитить жену я не могу.

Ребекка уперлась в его плечи и, холодно взглянув на поклонника, покачала головой:

– Не делай этого. Не играй со мной. Я слишком многое пережила за эти годы, чтобы…

– Я знаю, – прервал ее Явгмот, – семь лет у постели больного – это очень тяжело. И все эти годы я не хотел отправлять его в Пещеры, думая, что так лучше. Теперь я понимаю, что ошибался. Мои люди проводят его вниз. Мы практикуем сейчас новый, активный способ лечения, намного более действенный, чем могут предложить эти гоблины и сам Гласиан. Там о нем позаботятся. – Он посмотрел ей прямо в глаза. – Я вылечу его, Ребекка.

– Вылечишь? Обещай мне.

– Обещаю. Ты знаешь, я всегда выполняю свои обещания.

* * *

Старейшины чувствовали себя несчастными. Им сказали, что их перенесут в рай, но это не было раем. Спасение – вещь относительная.

Теперь каждый думал, что в любом другом месте ему было бы лучше. Вот уже три недели, как они сидели в темной пещере, словно заживо погребенные. Хорошо еще, что здесь была вода, – тоненький ручеек сбегал по дальней скале. Ее хватало, только чтоб напиться да умыть лицо. И все. За время вынужденного заключения пышные одежды членов Совета превратились в грязные лохмотья, а лица мужчин заросли щетиной.

С едой дело обстояло и того хуже. Низкие своды покрывали гроздья белесых светящихся грибов. Их тусклое мерцание было единственным источником света, которого становилось все меньше и меньше, по мере того как старейшины обрывали скользкие грибы, чтобы хоть как-то утолить голод.

Но хуже всех неудобств и лишений было сознание того, что уважаемые граждане Империи вынуждены скрываться здесь от Явгмота, некогда опального целителя и самозванца.

По сравнению с этой пещерой цветущий зеленый мир над ними действительно казался раем. Густые леса, плодородные равнины, широкие реки – щедрая, обильная и девственная земля. Земля, которую можно исследовать, приятное место, чтобы переждать войну. Чем не рай? Если бы не одно обстоятельство: мир был диким и, по всей вероятности, полным неизвестных опасностей. Заслуженные граждане чувствовали себя пионерами-первопроходцами.

Оборванные, отощавшие и унылые, они выглядели даже хуже, чем гоблины, без устали снующие по пещере.

– …могли бы перенести нас в любое место на Доминарии, – бранилась старейшина Джамет, – почему вы выбрали именно это место?

Дайфт прервала ее раздраженно и решительно:

– Я вообще могла бы не вызволять вас из темницы. К тому же это временная мера. Вы останетесь здесь, пока не закончится война, пока вам грозит опасность. Вам и всей вашей Империи.

– Вот именно, – настаивала старейшина. – Мы требуем, чтобы вы вернули нас в наш мир, к нашему народу…

– Вы не можете ничего требовать, – усмехнулась мироходец. – Эта пещера – лучшее и единственное, что я могу предложить. Здесь вы защищены от диких существ, населяющих эту планету, – Дайфт снова усмехнулась, оглядывая толпу оборванцев, – впрочем, как и они от вас. Гоблины обеспечат вас всем необходимым. Обращайтесь с ними хорошо. Они умеют находить съедобные растения и обороняться от хищников. Эти милые создания защитят и накормят вас, они будут верно служить вам только потому, что Гласиан попросил их об этом. Обустраивайтесь. А я вернусь, когда закончится война.

С этими словами она отвернулась, готовая шагнуть в межмирие.

– Подождите, – окликнула ее старейшина Джамет. – Скажите хотя бы, как называется эта планета.

– Называйте ее как хотите, – просто ответила мироходец. Но прежде чем исчезнуть, все же произнесла: – Аборигены зовут ее Меркадией.

* * *

Спуск был невыносимо тяжелым. Во время бунта неприкасаемые разломали подъемник. Гоблинам пришлось тащить своего немощного хозяина по пологому ухабистому тоннелю, все время придерживая кресло, чтобы оно не сорвалось вниз. Впереди и позади них вооруженные целители несли фонари. Дважды отказывал аппарат искусственного дыхания, и дважды процессия останавливалась, чтобы наладить его работу. Оба раза Гласиан терял сознание и, приходя в себя, видел лишь тусклые отблески фонарей, гуляющие по осклизлым сводам прохода.

Наконец тоннель выровнялся и расширился. Прохлада подземелья сменилась теплым спертым воздухом. Воины-целители проводили гоблинов в просторную карантинную пещеру.

* * *