Трактаты

38. После всего сказанного Господом как думаем мы понимать дела Его, если Он воскрешает мертвых из могил и гробов? Для чего все это? Если Он просто хотел явить Свое могущество или милость, необходимые для животворения, Ему нетрудно было воскресить и тех, которые вновь умрут. Если же это и в самом деле было нужно для сохранения веры в будущее воскресение, – тогда и само воскресение, согласно Его поучению, нужно представлять телесным. Я не намерен слушать тех, кто утверждает, будто воскресение назначено только для души, а примеры телесного воскресения были явлены лишь потому, что воскресение невидимой души нельзя было показать иначе, как оживив видимую субстанцию. Плохо знают Бога те, кто уверен, будто Он не может того, чего они не представляют. Если бы они знали книгу Иоанна, они не сомневались бы, что Он всегда обладал могуществом. Тот, кто явил взору бесплотные души мучеников, покоящиеся под жертвенником (Откр. 6:9), Тот, несомненно, мог бы и воскресших явить без тел. Я, однако, предпочитаю, чтобы Бог не мог обманывать, чтобы Он был неспособен к коварству и чтобы предпосланные Им доказательства (documenta) не казались иными, нежели предначертанное Им, то есть, если Он не смог явить примера воскресения без плоти, я предпочитаю, чтобы Он тем более не мог явить полного примера воскресения в этой субстанции [плоти]. Ни один пример не бывает больше того, примером чего он является. Однако он будет больше, если души воскреснут вместе с телами для доказательства воскресения без тел, – ибо тогда полное спасение человека служило бы доказательством половинного. Между тем, свойство примеров требовало скорее меньшего, то есть воскрешения одной души, по образцу которой воскреснет в свое время и плоть. И поэтому, как мы полагаем, явленные Господом примеры воскрешения мертвых доказывали, конечно, воскресение и плоти, и души, дабы ни одна субстанция не была лишена этого дара. Но эти примеры явили нечто меньшее, [нежели возвещенное Христом], ибо мертвые воскрешались не для славы и нетления, но для другой смерти.

39. И писания апостольские свидетельствуют о воскрешении, которое совершил Христос. Ибо у апостолов не было иного дела, – по крайней мере, перед Израилем, – как снять печать Ветхого Завета и наложить печать Нового или, вернее, возвестить Завет Божий во Христе. Поэтому они не прибавили ничего нового о воскресении, но только сообщили о нем во славу Христа, а в остальном оно было принято простой и уже известной верой без всякого обсуждения его свойств, и сопротивлялись этому одни лишь саддукеи. Значит, легче было полностью отрицать воскресение мертвых, нежели иначе понимать его. Вот Павел, который перед первосвященниками, при трибуне, среди саддукеев и фарисеев проповедует свою веру: Мужи, братья, я фарисей, сын фарисеев, и ныне вы судите меня за надежду на воскресение (Деян. 23:6), – разумеется, на общее для всех воскресение. [Он сказал это], чтобы его не считали единомышленником саддукеев в главном положении всей веры, то есть воскресении, ибо он уже оказался нарушителем закона. И так как он не желал, чтобы его сочли отрицающим веру в воскресение, то утверждал ее вместе с фарисеями, отвергая ее противников, саддукеев. Поэтому и перед Агриппой говорил, что не проповедует ничего сверх возвещенного пророками (ср. Деян. 26:22), и, стало быть, сохранял учение о воскресении таким, как его возвестили пророки. Упомянув в том числе, что о воскресении мертвых написано и у Моисея, он знал, что это телесное воскресение, при котором нужна будет и кровь человека. Значит, он проповедовал такое воскресение, которое принимали фарисеи и утверждал Сам Господь, а саддукеи совершенно отвергли, чтобы не верить ни во что подобное. Да и афиняне не заметили, чтобы Павел проповедовал другое воскресение, – потому-то они и осмеяли его (ср. 17:32). Однако они не стали бы насмехаться, если бы услышали от него только о воскресении души, так как сочли бы это самым расхожим мнением своей собственной философии. Но поскольку возвещение прежде неслыханного воскресения поразило язычников самой новизною своею, а подобающее предмету недоверие начало колебать веру сомнением, то и апостол старался утвердить веру в эту надежду почти в каждом своем послании, указывая, что надежда есть, но еще не сбылась и (в чем более всего возражали) относится к телесному воскресению, – но не в ином теле (в чем также были сомнения).