Трахополис

И тут Рааля начали захватывать образы. Амадей был его товарищем с самого раннего детства, и тут отношения с ним так внезапно и резко вышли за рамки дружеских, да и то не по его воле. Психологически ему было странно и дискомфортно, но в то же время приятно где-то в глубине души. Теперь опасения его парня оправдались… Ему стоило быть благодарным ему за то, что тот встречается с ним, не пытается завести детей, хотя многие гей-пары пробуют это делать, занимаясь этим втроём с женщиной, чтобы заработать очки, которых иначе они получить просто не могут. Ему стоило ценить это исключительное доверие и любовь, сидеть дома, а вместо этого он… Теперь он знает, какой у Амадея красивый горячий член. Ну, иногда он думал о том, какой он у него (хотя эти мысли почти всегда отгонялись прочь), но теперь он это знает, а это совсем другое! Что теперь будет с их дружбой? Как он теперь посмотрит в глаза своему парню? В общем, он решил пойти на сделку с совестью и попробовал как-то искупить свою вину перед незримым наблюдателем – причинной связью:

– Может, мы найдем ей применение?

– Ты можешь пойти с нами и отработать свою вину, Irin01, но один фокус – и ты знаешь, что я с тобой сделаю, – заключил Амадей.

Они поднялись на верхний ярус. Там находилось абсолютно непримечательное помещение с конвейерной лентой. Робот просканировал спектры, прикинул конструкцию и протяжно заключил:

– Кажется, кто-то модифицировал платформу, раньше здесь собирались печатные станки и этот конвейер передавал все на склад. К тому же кто-то отключил статистический модуль, который совсем не ведет подсчет и контроль качества, если верить записям кампании. К тому же, ни в одном из открытых источников не сказано, что за аппарат производит механизм.

– Наверное, что-то ценное, если это нельзя достать свободно.

– Интересно, как добраться в то место, куда ведет конвейер, – вбросил Рааль.

– Легко, – ответил Амадей и, сдвинув ящики в сторону, лег на конвейер, – закрывшись каким-то корпусом, на случай, если автоматика все же решит пробить в коробках дырки для ручек или что-то вроде того.

– Лезьте, – скомандовал Рааль роботу и Айрин, а затем полез за ними вслед.

Благо коробки были человеческих размеров и если их захотят погрузить, то не должны раздавить. Оставалось надеяться, что санитарная обработка находилась позади, а не у них на пути.

– Пшшш, тшш, пшш, тшш, – только и издавал движок, толкающий конвейер, когда его шум утихал, то начинало слышаться дыхание всех присутствующих и ерзанье.

Эти звуки и вид ползущей сзади компании своих напарников напомнило Амадею место, где он вырос, тот момент, когда он пытался пробраться в столовую, такая же кучка чуждых его людей, но с которыми он был объединен общими условиями и целями заставляла его брать ответственность на себя, как и прежде, ведь он родился в детском доме и всегда знал, что обычные люди безынициативные, в отличии от тех, кто рос вместе с ним, ибо когда ты один нельзя прощелкать носом – иначе останешься не у дел.

Наконец, они попали в какую-то широкую комнату, нащупали свет и обнаружили, что они на складе. За стенами раздавался гул и иногда свист. Высота здесь была хорошая и ловил сигнал.

На картах показывало, что они попали на территорию Арены.

– Ладно, стойте, надо пофоткать товар, пока есть такая возможность, а то его начнут искать, а чем быстрее мы избавимся от него, тем лучше.

Рааль снял с каждого ракурса и прикрепил скан робота к записи и выложил устройство на продажу в глубинах черного рынка Сети. Осталось только выбраться отсюда.

Глава 3: Ночной Дозор

Гул ночного города завораживает, нет, не крики пьяниц и шизофреников под окнами, которые играют наперегонки с полицией.

А даже свист ветра вокруг зданий, каждая постройка шумит по-своему, здание из плотных материалов – отражает воздух или рассеивает вокруг своих краев, давая резкий звук, по типу пластика или железа, камень – более глухой и спокойный звук, а редкое в городе дерево как будто поглощает воздух своими порами и создает необычную тишину. И это еще хорошо, когда здание совсем новое и сделано примерно однородно, когда можно в голове представить простую прогрессию сторон, но когда ему уже не первый год, каждый клочок сменил кучу владельцев и одна часть постройки ходит ходуном, а вторая часть похожа на услужливого монстра Франкенштейна, то оно превращается в причудливого хищника, который застыл вокруг и будто скоро тебя проглотит.

Затем у города появились глаза, да-да, буквально глаза. Куча камер кругом, который день и ночь смотрели на тебя чуть ли не со всех сторон, затем появилось лицо – сотни проекторов и экранов услужливо выглядывали в людных местах. В конце мы дали городу рот, которым он мог заговорить с нами – столбы спасения, которые люди использовали, чтобы сообщить о помощи или узнать, где они находятся.

В конце нам осталось только дать ему понять кем он стал, и некто понял, как дать этому свершиться…