Трахни меня!

Но, судя по уровню брюнетки, которую он кадрит последнее время, ей лучше терпеть, поскольку чем реже он будет захаживать к сопернице, тем лучше она будет себя чувствовать.

И она будет ждать и стерпит любые страдания. Будет терпеть, стараясь не раздражать его, пока он сам не вернется к ней.

Из–за столика встает какой–то тип и, пошатываясь, добирается до стойки. Еще слишком рано — и когда он только успел нализаться? — он просит у бармена в кредит, но его выкидывают на улицу.

В бар входит брюнетка, и парень на другом конце стойки пялится на нее. Эта девица всегда вызывает у него бурные эмоции. Парень теряет спокойствие, начинает ерзать на табурете, подмигивает официанту:

— Не наша вина, что нас повсюду подстерегает порок.

Надин разглядывает девицу, пытаясь увидеть ее его глазами. Почему эта, а не та? Быть может, она похожа на первую девочку, которая позволила ему засунуть палец в свою щелку? Или у нее такая же улыбка, как у девицы с постера, которую он заляпал, когда мастурбировал на нее?

К нему подсаживается приятель, он невинно спрашивает у него:

— Знаешь вон ту брюнеточку?

— В библейском смысле? Первоклассная соска.

— Готов поверить тебе на слово, но предпочитаю проверить сам. Можешь меня представить?

Они берут стаканы и подсаживаются за столик к брюнетке.

У двери суперсексуальная метиска изводит двух парней с высоты своих шпилек. Ее юбка кончается чуть пониже промежности, демонстрируя бесконечные ноги, и парни представляют себе, как они обхватывают талию того, кто ее обрабатывает. Она с улыбкой слушает их, положив руку на бедра, и покачивает задом, когда смеется. Она обладает вызывающей сексапильностью, обещающей путешествие на край ада. Фатальная женщина в прямом смысле этого слова. Весь бар знает истории про парней, которых она свела с ума, но каждый только и мечтает попасть в ее когти.

Надин однажды вечером видела, как метиска рухнула на землю меж двух машин после ссоры с любовником. Побледневший парень склонился над ее скрюченным телом, не веря тому, что можно так страдать, и ужасаясь этому внезапному приступу ярости. Мулатку словно терзал бес, и она пыталась изгнать его, нанося себе удары по животу, корчась и воя, словно огонь сжигал ее изнутри.

Надин смутило то, что она оказалась невольной свидетельницей этой сцены, но после этого ее все время неотвратимо тянуло к этой девице.

— Надин, тебе звонят. Похоже, Франсис.

Глава четвертая

Кухонная раковина засорилась. Вода уже зацвела, ведь стоит жара. Маню складывает грязную посуду в раковину ванной.

Радуан не обманул — гашиш был высшего качества.

Она бросает пепельницу в воду, не опорожнив ее. Все, что мокнет в раковине, тут же покрывается тонкой черной пленкой. Маню поносит пепельницу последними словами и захлопывает дверь ванной, чтобы не видеть бардака.

Ей надо выйти на улицу и купить выпивку. Она роется в груде грязного белья, чтобы отыскать куртку без пятен. Клянется себе, что на неделе обязательно сходит в прачечную. Застегивая молнию прокуренной куртки, соображает, что слишком жарко, чтобы надевать ее.

Ей кажется, что она решила пойти за выпивкой несколько часов назад. Квартира превратилась в громадный лабиринт.

Радуан не поскупился, оставил ей порядочный кусок гашиша.

Она забыла, где ключи от квартиры. Переворачивает все, что можно перевернуть, в надежде наткнуться на них. Заглядывает даже в холодильник — кто его знает?

Ключи отыскиваются в кармане джинсов.

Ей все же удается выбраться на улицу. Солнце бьет в глаза, словно в лицо направили прожектор. Так жарко, что хочется опуститься на тротуар и дождаться вечера. Она щурится, соображает, что забыла темные очки, но не хочет возвращаться за ними.

На ходу пересчитывает деньги, держа их на ладони. Похоже, мелочи хватит на две бутылки пива. И жалеет, что не захватила пустую посуду.

Потом забывает обо всем, увидев, что лак так и не высох. Он морщинками лежит на ногтях. Впрочем, так даже красивее.

Через улицу переходит девушка и здоровается с ней. Им не о чем говорить, но они который год живут в одном квартале. Глаза у девушки тонут в черных синяках — она, похоже, еще дальше от реальности, чем Маню. Типичная наркоманка, с трудом доживающая до открытия аптек. У нее постоянно чешется предплечье, и она не может закончить ни одной фразы.

Эта красивая девчонка появилась здесь, когда заканчивала учебу, на что никто из местных не был способен. В ее голове роилась масса проектов, и она собиралась их реализовать. Это было очень давно — реальность призвала ее к порядку и сбросила в болото, но она все еще уверена, что этот смутный период всего лишь эпизод в жизни, который она надеется удачно завершить. Она сама — последний человек, который еще верит в это и надеется, что удастся выкарабкаться. Маню несколько минут беседует с ней.

Потом продолжает путь, заглядывает в бар в надежде, что кому–то захочется ее повидать. Внутри все покрыто слоем жирной грязи. При свете дня это унылое зрелище: грязь напрочь убивает романтичность.

Из бара выходит какой–то тип и хватает ее за руку.

— Радуана не видела?

— Нет. Не знаю, где он.