Трагическое послание древних

— Хоть как называй, но не обычная гора это, Кайлас-то, — не унимался Юрий Иванович. — Скажу тебе, что в математике ничего просто так не бывает; если уж есть симметрия, то она есть, а если эта симметрия на глобусе образована пирамидами и монументами древности, то с чего это Кайлас, тоже входящий в эту симметрию, будет обычной горой. По закону симметрии Кайлас должен быть пирамидой или монументом древности. Посмотри, одна четверть расстояния «Кайлас — Пасхи» — египетские пирамиды стоят, три четверти этого расстояния с другого бока — мексиканские высятся. И все это по границам четверти земного шара. А центральную линию от Кайласа возьми: треть расстояния «Кайлас — Пасхи» — Стоунхендж, еще одна треть — Бермудский треугольник. Так что Кайлас — это основа мировой системы пирамид и монументов древности.

— Убедительно, — сказал Равиль.

— Да уж… — удовлетворенно произнес Юрий Иванович.

— Ты, Юра, наверное, прав — согласился я. — Не зря на Востоке Кайлас называют священной горой и считают самой великой святыней мира.

— На Востоке люди мудрее, — заметил Равиль.

— Кстати, существует парадоксальность восточного и западного стилей мышления, — продолжил я разговор. — Западный тип мышления характеризуется верой только в факты, а для восточного типа характерна витиеватая аллегоричность. Например, восточный человек, будь то индиец или непалец, объясняя что-либо сложное, будет долго говорить о любви, божественности и приводить множество примеров, что вконец запутает западного человека, привыкшего к более конкретному типу мышления. В то же время фактическое изложение материала западным человеком будет воспринято человеком с Востока как бездушное и никогда не вызовет у него энтузиазма. Поэтому существует некая грань умственного понимания между Востоком и Западом. Я так думаю…

— Согласен, — кивнул Юрий Иванович.

Юрий Иванович Васильев: — Когда атланты, после Всемирного Потопа, на Тибете начали кучковаться, они махом стал и духовными.

— С этим, на мой взгляд, связано то, что западные ученые не обращали внимания на факт массового поклонения священной горе Кайлас на Востоке, — сказал я. — Ну, вроде как поклоняются индийцы и тибетцы какой-то горе, ну и пусть поклоняются, ради Бога! Но ведь, как говорится, дыма без огня не бывает! С другой стороны, восточные люди, полностью входя во власть духовного порыва при поклонении священному Кайласу, даже, видимо, не задумывались над причиной своего поклонения. Вот и возник парадокс, который привел к тому, что никто не обратил внимания на гору Кайлас с научной точки зрения и никто не подумал о том, что священная гора может быть монументом древности. К счастью, мы обратили внимание, и этому помогли предыдущие гималайские экспедиции, которые во многом изменили наш западный тип мышления и заставили уважать древние заповеди Востока.

Кайлас сильнее людей

— Читал я где-то, по-моему, в газете «Версия», — вновь заговорил Юрий Иванович, — что после Всемирного Потопа атланты на Тибете кучковались. Они, атланты-то, стараясь искупить свой грех перед Богом, который привел их к Потопу, махом все стали духовными и свои технологии стали соизмерять с душевными ощущениями. То есть к подсознанию начали прислушиваться. Но было поздно… Так написано было в древней бумаге, которую нашел какой-то лама, говорится в газете. Вот я и думаю, а может быть, не стоит рассказывать о Кайласе и системе пирамид! Народ-то злой, а вдруг осквернят чего?!

— Да, вообще-то, — поддакнул Равиль.

Я задумался и неожиданно для самого себя отмахнулся, сказав:

— Не бойтесь, Кайлас сильнее нас.

— Ты к нему как к живому относишься.

В душе бродил конгломерат радостных и тревожных чувств. Сознанием я понимал, что немного приоткрылась тайна одного из величайших творений древности, простота и оригинальность которого была заложена умами предыдущих цивилизаций, но подсознательно я ощущал внутреннее смятение, которое бывает при встрече с неизведанным и непонятным.

— Как же сложна жизнь! Сколько еще неизведанного! — думал я, будучи во власти этих чувств. — А Город Богов, я чувствую — там, около Кайласа.

— Посмотрите, — перебил мысли Равиль, — линия, идущая от Кайласа к мексиканским пирамидам, проходит через Северный полюс.

Я посмотрел на глобус, удостоверился в этом, но не придал данному факту должного внимания. Я уже обдумывал план повторения проведенных измерений на большом глобусе и компьютерной модели глобуса. Пройдет около трех недель, в течение которых мы выполним эти работы и убедимся в нашей правоте. Посл'е этого факт, отмеченный Равилем, касательно Северного полюса, заиграет новыми красками и даст много интересной информации в отношении истории легендарной Атлантиды.

А в тот вечер, когда мы уже расходились по домам, чувства, вызванные видом разлинованного глобуса с нанесенной схемой пирамид и монументов древности, переполняли меня, и я, таясь от других, поднял глаза к небу и сказал про себя: «Спасибо тебе, Боженька!»