Трагедия в ущелье Шаеста

«…Разговаривала по телефону с Олей Дворской, передала вашу просьбу. Подробности гибели наших ребят от нее тщательно скрывал ее папа (тоже бывший военный). Он еще жив, она постарается его разговорить. Когда ребят привезли, о том, как это произошло, не рассказывали. Да тогда нам и не до этого было! А у Олиного папы было много знакомых военных. Видимо, он от них что-то узнавал, но ее берег от шокирующих подробностей. Кто-то тогда сказал, что душманы ночью собирали оружие наших солдат, возможно, издевались над трупами. Думать об этом страшно даже спустя тридцать лет».

ОЛЬГА ДВОРСКАЯ

«Вчера получила от Вас материалы. Огромное Вам спасибо. Под впечатлением нахожусь второй день, нахлынули воспоминания. В основном нам так и рассказали ребята-офицеры, которые приходили к нам, когда приезжали домой в Душанбе. Да и тот лейтенант, что сопровождал «груз-200». Кажется, его звали Славиком, он казался мне большим и полным. И еще помню, что он сильно плакал и много пил. Вот его слова.

«…Была поставлена задача пойти на выручку какому-то батальону, который был окружен в горах. Саша Дворский, как старшина роты, не должен был идти, но он пошел. Да еще взял с собой перед уходом побольше сахара, как сказал, «на всякий случай, для ребят…».

Он шел с первой ротой. По дороге встретили чабана, который предупредил их о засаде в ущелье. Но комбат Кадыров его не послушал. Впереди шла первая рота. Впрочем, вам все это известно и так. Рация «сбежала». Шансов спастись у ребят не было. Саше разрывной пулей оторвало кисть руки. Он продолжал отстреливаться, потом смертельное ранение в грудь… Его нашли в ручье под мостиком. Мне Славик тогда сказал, что документы послали в Москву на представление Дворского к званию Героя Советского Союза. Но отделались орденом Красной Звезды. Возможно, это не так. И еще он говорил, что Саша пошел на это задание вместо убывшего в отпуск командира взвода.

Цинковый гроб нам открывать запретили («без права вскрытия»), окошечко в нем было замазано зеленой краской. После похорон кто-то из родственников проговорился, что его все-таки открыли перед тем, как привезти в наш дом: «там было ужасное…»

В письмах, которые храню до сих пор, Саша писал: «Служба идет нормально, на задания не ходим. Строим зимние «квартиры» для себя. Видно, надолго. За меня не беспокойся, вернусь живой и здоровый».

Прислал мне несколько фотографий, где, как всегда, улыбался. О смерти Саши мне кто-то (не помню) сообщил по телефону 5 августа. Я сразу поехала к Наташе. Там были ее родственники, кто-то еще и жена Кадырова. Сказали, что погибли еще ребята, но кто, пока неизвестно, поскольку был бой в ущелье и к погибшим не могут пробраться. Я помню, как Элеонора Кадырова сказала мне: «Если что-то случится с моим мужем, у меня даже нет приличной фотографии, чтобы сделать портрет». Жаль, что не случилось… Извините за такие мысли – чувства лезут через край. Ведь за то, что он провалил операцию и погибло так много ребят, Кадырова всего лишь понизили в должности и отправили в Союз! Кстати, у меня ни Кадыров, ни его жена так и не появились. Впрочем, я была бы с ними не очень приветлива.

Шестого августа домой к моим родителям приехал из военкомата офицер и сообщил о гибели Дворского. Я в это время была на работе в приемной комиссии института. Когда в аудиторию зашли мои родители в сопровождении военного, я сразу все поняла. Мама только сказала: «Оля… Саша…» Помню, в машине офицер несколько раз пытался добиться от меня ответа на вопрос: «Куда его везти? Где будете хоронить, на Украине или здесь, в Душанбе?» Хоронили мы Сашу девятого августа, а Сашу Жукова днем раньше. Да, лежат они рядышком. Мы выехали из Душанбе в конце 1991 года, вам понятно, почему?

Все эти годы за могилкой ухаживали мамины подруги. Одна из этих женщин в прошлом году умерла, но другая навещает на Пасху и обязательно 3 августа. Да, знаю, что Сашина фотография уже почти не видна на памятнике (слилась с белым мрамором). Но ничего не могу сделать. Теперь это другая страна…

Да, вот еще что. Никогда не забуду тот самый день 3 августа 1980 г. Закрытие Олимпийских игр в Москве. Было воскресенье. Я жила у родителей. Помню, встала утром, настроение было ужасное. Даже не могла объяснить, в чем причина. Видно, предчувствие. Почему-то поругалась с мамой. А потом позвонила Наташе Жуковой. Потянуло к ней. Хотя мы виделись нечасто. А потом поехала с сыном (ему было тогда два с половиной года) к Наташе в гости. Весь вечер смотрели закрытие Олимпиады, общались, радовались за своих детей, видя, как они дружно играют. Мы ничего не знали…»

Для справки. Ольга Дворская покинула Душанбе в разгар гражданской войны в Таджикистане, когда семьи российских военнослужащих стали объектом террора со стороны радикальных исламистских группировок. Лидеры исламистов публично обещали сделать заложниками все русское население, если Россия вмешается в вооруженное межтаджикское противостояние.

СЕРГЕЙ ТАРНАЕВ

(16 мая 2010 г.)