Читаем Трагедия Цусимы полностью

Грузиться борт о борт не удалось ни разу. В океане, какой бы штиль ни стоял, всегда откуда-то (может быть, из-за сотен и даже тысяч миль) идет зыбь. Погрузку производили, перевозя уголь с транспортов на боевые суда в мешках, на судовых баркасах и специально для того построенных ботах, буксируемых паровыми катерами. Для насыпания угля в мешки, для погрузки мешков на шлюпки — на транспорты посылались значительные партии команды при офицерах (100 и более человек с корабля 1-го ранга); немалое число людей находилось на ботах, баркасах и паровых катерах; конечно, при этом не было никакой возможности сохранять даже подобия строя, так как транспорты и боевые суда стояли вперемежку, сообразно условиям наискорейшей погрузки; к тому же, по необходимости, пушки были закрыты чехлами, окутаны брезентами, чтобы не допустить проникновения угольной пыли в нежные части их сложных механизмов и установок… Словом, эскадра не только не была в боевой готовности, но даже не могла бы привести себя в это состояние достаточно быстро, в случае тревоги. Правда, пять вспомогательных крейсеров — «Кубань», «Терек», «Урал», «Днепр» и «Рион» — по своим колоссальным запасам угля не нуждавшиеся в дополнительных погрузках, несли в это время дозорную службу, рассыпавшись по окружности круга, центром которого служила нестройная толпа боевых судов и транспортов, но, к несчастью, эта дозорная цепь не могла быть вынесена достаточно далеко. Им приходилось держаться в пределах видимости обычных отдаленных сигналов, так как ни одной минуты мы не могли положиться на исправность действия нашего беспроволочного телеграфа (патент «Сляби-Арко» — технический комитет)… В атмосфере, почти насыщенной парами, видимость отдаленных сигналов не превышала 5–7 миль, а видимость приближающихся судов 10–12 миль. Итого — смотря по условиям погоды, мы могли быть предупреждены о приближающейся опасности с расстояния не более 20 миль, т. е. минут за 40–50 до момента первого хорошего прицельного выстрела со стороны неприятеля. Между тем, как показал опыт, даже бросив шлюпки на воде, только собрав команду на свои суда, мы никоим образом не успели бы за этот промежуток времени вполне приготовиться к бою.

Победителей не судят, но нельзя не признать, что японцы упустили много благоприятных случаев помешать движению нашей армады. Если бы их вспомогательные крейсеры неотступно следили за нами, то появление одного из них, только обменявшегося несколькими выстрелами с одним из наших дозорных и тотчас бежавшего, уже вызвало бы прекращение погрузки, изготовление эскадры к бою. Я утверждаю, что они смело могли бы не позволить нам грузиться углем в море. Они этим обстоятельством не воспользовались. Впрочем… может быть, они верили, что аппараты «Сляби-Арко» действительно лучше «Маркони»?..

<p>VIII</p><p>Дневник похода через океан. — Малаккский пролив. — Шествие в виду Сингапура. — Мысли в бессонную ночь. — Совет; три мнения… — Англо-японские разведчики. — День 30 марта. — «Не судьба!» — Прибытие в Камранх</p>

Перехожу к журналу плавания. Оговорюсь, что в моем дневнике отмечены лишь серьезные повреждения котлов и механизмов, задерживавшие движение эскадры на несколько часов; мелкие же неисправности, заставлявшие корабли только ненадолго выходить из строя, исправлявшиеся «на ходу», мною не записывались, так как их было слишком много. Я говорил уже в моей книге «Бой при Цусиме», что «наше долгое плавание — это был длинный скорбный лист наших котлов и механизмов и мартиролог наших механиков, которым приходилось и рожь на обухе молотить и тришкин кафтан перешивать наново»… — В один из дней у меня отмечено, что, идя под 10 котлами, мы за сутки переменили их — 19, т. е. почти полный комплект…

4 марта. Ночь прошла спокойно (в смысле японцев). Адмирал не смыкал глаз. Пытается сигналами поддерживать порядок в толпе, которую никак нельзя назвать строем. Преимущественно — отстают, растягивают линию и безмерно увеличивают расстояния между колоннами; реже — налезают на передних, выходят из строя, пугают соседей. В 8 ч. утра, выйдя к северу от Мадагаскара, легли курсом южнее Сешельских островов. В 2 ч. дня потеряли берега из виду. Легкий NO. Частые повреждения машин (особенно на транспортах) сильно тормозят движение. Правда — все пустяки. Можно надеяться, что еще не наладились после долгой стоянки, а дня через 2–3 пойдут лучше. Перед закатом солнца увидели на горизонте (сзади и слева) ряд дымков. К переднему, видимо нас догонявшему, послали миноносцы для освидетельствования. Оказался — германский купец.

Перейти на страницу:

Все книги серии Неизвестные войны xx века

Кубинский кризис. Хроника подводной войны
Кубинский кризис. Хроника подводной войны

Осенью 1962 г. Соединенные Штаты и Советский Союз подошли как никогда близко к глобальной ядерной войне.Для силовой поддержки потока советских торговых судов, доставлявших на Кубу советский военный персонал, вооружение и боевую технику, ВМФ СССР отправляет в Карибское море четыре дизельные подводные лодки. На каждой лодке, помимо обычного штатного вооружения, имеется по две торпеды с ядерной БЧ. Когда лодки оказываются вблизи Кубы, за ними начинают охоту противолодочные силы Атлантического флота США.Книга Питера Хухтхаузена повествует о событиях второй половины 1962 г. — о пике Карибского ракетного кризиса. На автора, который тогда был младшим офицером на одном из американских эсминцев, эти события оказали такое влияние, что позднее, когда он стал военно-морским атташе США в Москве, он взялся за их серьезное изучение. П. Хухтхаузен провел большую исследовательскую работу, лично беседовал с бывшими советскими подводниками, а также собирал воспоминания американских моряков, очевидцев тех событий.Кроме того, два с лишним десятка страниц посвящено работе военных разведчиков — американских в Москве, а советских — в Вашингтоне.

Питер А. Хухтхаузен , Питер Хухтхаузен

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное
1900. Русские штурмуют Пекин
1900. Русские штурмуют Пекин

1 августа 1900 года русские войска с боем вошли в Пекин.«Мы не знали, что ожидает нас за воротами. Мы не знали, какие силы встретят нас на гигантских стенах Пекина. Но мы знали, что за этими грозными стенами уже два месяца томятся европейцы с женами и детьми, которых нужно во что бы то ни стало освободить, — вспоминал участник похода. — Гром и молния орудий, резкие залпы наших стрелков, беспорядочная стрельба китайцев и грозный рокот русских пулеметов — это был первый штурм Пекина русскими. Ровно в 2 часа пополуночи ворота пали…»Теперь этот подвиг почти забыт.Эта война ославлена как якобы «несправедливая» и «захватническая».Эта победа — последний триумф Российской Императорской армии — фактически вычеркнута из народной памяти.Тем ценнее свидетельство ее очевидца — военного журналиста Дмитрия Янчевецкого (кстати, родного брата прославленного исторического романиста В. Яна), — увлекательные воспоминания которого о первом походе русских на Пекин мы публикуем после векового забвения.

Дмитрий Григорьевич Янчевецкий

Биографии и Мемуары / Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии