Трагедия СССР. Кто ответит за развал

1988 год. Армянские сепаратисты захватили аэропорт «Зварнотц» с целью привлечь внимание мировой общественности к Республике Армении и ее желанию выйти из состава Советского Союза. Десятки русских женщин, которые прилетали в Ереван за обувью или просто так, отдыхать, по профсоюзным путевкам, оказались запертыми в здании аэропорта без воды и пищи. А своих, армянских, сепаратисты выпустили. Я в это время работал в Ереване уполномоченным представителем округа при 7-й ереванской армии.

Докладываю о произошедшем в округ - в ответ молчание. Приходит запрос о ситуации из Москвы, из Главпура - отвечаю, а в ответ снова молчание. Я -к Арутюняну, первому секретарю компартии Армении: ненормальное положение, решать надо. Он промямлил что-то вроде «нельзя осложнять обстановку». Обратился к генералу Зайцеву, главкому Южного направления, - и он:

- Деблокируй. Переподчиняю тебе Кутаисскую десантно-штурмовую бригаду.

- Товарищ главком, нужны полномочия, не по телефону данные, а официальные - иначе мне командиры частей не поверят.

- На месте разберись. Но главное, чтобы все было по-боевому, чтобы у десантников рукава были засучены .

Понял я, что за все отвечать сам буду, все вокруг умывают руки. На местности около аэропорта провел инструктаж с командиром десантноштурмовой бригады и с начальником Саратовского училища МВД (личный состав был тогда в командировке для поддержания порядка в Ереване).

Полковник, начальник училища, спрашивает:

- Товарищ генерал-лейтенант, а кто будет отвечать?

Я беру у него карту и на ней пишу: «Приказываю силами курсантов училища провести оцепление здания аэропорта «Зварнотц» снаружи. Генерал-лейтенант Макашов».

А командиру десантно-штурмовой бригады говорю:

- А твоим хлопцам нужно ворваться вовнутрь и выкинуть всех тех, кто удерживает заложников.

Тот от меня даже не потребовал, чтобы я ему что-то писал.

Десантники ворвались через забаррикадированные окна и двери аэропорта и спустя тридцать минут выкинули всех сепаратистов, которые по внешнему виду отличались от обычных ереванцев только двух-трехнедельной щетиной и самодельными перстнями с артистичной такой символикой - черепами. При деблокировании аэропорта «Зварнотц» не погиб никто. Выгнанных сепаратистов передавали курсантам, а те им наподдали от души: всем эта история надоела, и мы видели, в каком состоянии наши женщины были. Сепаратистов не задерживали и, отвесив напоследок пинка, отпускали. Куда их сдавать? Милиция армянская, прокурор - армянин, в армии вплоть до командира дивизии - армяне, ЦК - армянское .

До сегодняшнего дня на меня вешают смерть молодого армянина, убитого якобы при деблокировании «Зварнотца». А дело было так: в тот день по дороге, в двухстах метрах от аэропорта, шла машина «ГАЗ-66» с матрацами для солдат МВД из охраны Армянской АЭС. Из укрытия к этой машине бросилась группа молодых боевиков. От энергии лишней бросились, потому что вокруг ведь революция была. Накрутили молодежь. Матрацы охранял грузинский милиционер, прапорщик. И он, как к нему полезли в кузов, перепугался и пальнул из своего табельного «Макарова». Этот грузинский прапорщик раньше вообще, наверное, не стрелял ни разу, а тут сразу попал одному из армян, парню молодому, прямо в лоб. Так после этого убитого два дня носили по улицам - мол, погиб при штурме аэропорта. А грузинское МВД мне даже не подчинялось.

В этот же день позвонил мне лично Горбачев в штаб 7-й армии по ВЧ - я ему доложил обо всем, а он спросил: «Почему так сильно били, как докладывают армянские товарищи?» Что тут скажешь? Отвечаю: «Убитых нет».

//-- * * * --//

1988 год, Нахичевань. Под вечер вызвал меня командующий войсками Закавказского округа генерал Родионов.

- Альберт Михайлович, лети сейчас в Нахичевань. Там на празднике (7 ноября) что-то вроде бунта. Разберись. Прими меры. Да, вот, читай шифровку Язова.

«Генерал-лейтенанта Макашова назначить комендантом Нахичеванской автономной азербайджанской республики до установления порядка. Язов».

- Звони в эскадрилью. Самолетом до Еревана, вертолетом в Нахичевань. Смотри там, поаккуратнее .

Через три часа вертолет из положения зависания высадил меня с адъютантом Татевосяном на поле под Нахичеванью. Темно. Город светится вдали.

- Ну, адмирал, пойдем пешком (имя у Татевосяна было - Нельсон, и на «адмирала» он не обижался).