Трагедия русского офицерства

Лучшим элементом были офицеры из числа бывших воспитанников кадетских корпусов, которые служили в белых армиях почти поголовно, что вполне подтверждается имеющимися данными по Одесскому корпусу. Из 99 офицеров, окончивших этот корпус и дослужившихся до генеральских и штаб-офицерских чинов, 71 получили их в белых армиях (по 7 в Императорской и болгарской, 6 в польской, 5 в югославской, по 1 в гетманской, грузинской и литовской), из 25 капитанов занимавших штаб-офицерские должности - 11 (12 в Императорской, по 1 в югославской и РОА). Из 235 погибших выпускников корпуса 70 погибли в 1-й Мировой войне, 128 в белых армиях (в т.ч. 56 в 1920 г.) и еще 32 в борьбе с большевиками после гражданской войны. Из 1196 выпускников корпуса в белых армиях служили 446 (из окончивших до 1920 г. включительно 1031-386), т.е. подавляющее большинство тех, чья судьба известна (из прочих 70 погибли в Мировую войну, 53, в т.ч. иностранцы, служили в иностранных армиях: 15 в польской, 13 в Югославской, 12 в болгарской, 8 в грузинской, 3 в гетманской, по 1 в литовской и английской, несколько десятков после корпуса не стали офицерами, а об остальных нет сведений){591}.

Чинопроизводство и продвижение по службе

Чинопроизводству в Добровольческой армии, с одной стороны, не придавалось большого значения, а с другой, оно было практически единственным видом наград, ибо на Юге старыми орденами офицеры не награждались, а новый орден Св.Николая Чудотворца был учрежден П.Н.Врангелем лишь 30.04.1920 г. (им было награждено 337 чел.{592}). Когда после 1-го Кубанского похода был поднят "больной" вопрос о ненормальности положения, когда младший по службе и в чине является начальником старшего, ген. Марков ответил твердо и решительно: "Мой принцип: достойное - достойным. Я выдвину на ответственный пост молодого, если он способнее старшего"{593}. Этот принцип последовательно проводился и в дальнейшем, в результате чего чины в Добровольческой армии значения не имели. Доминировала должность. Поручики командовали батальонами, а штаб-офицеры и капитаны были в этих батальонах рядовыми{594}. Право таких младших в чине офицеров командовать обусловливалось как тем, что это были люди, наиболее сильные духом, первыми начавшие борьбу, когда многие их подчиненные еще отсиживались вне армии, так и тем, что они обладали уже столь необходимым опытом военных действий, совершенно не похожих на мировую войну. Вот почему главным было старшинство не в чине, а в поступлении в армию. Такой подход отмечается практически везде: "Чины в нашей батарее не играли большой роли. Важна была давность поступления в батарею"{595}.

В первые месяцы борьбы производства в следующий чин почти не практиковались, за исключением производств за отличие в первый офицерский чин юнкеров, кадет и вольноопределяющихся. Первое такое производство последовало 12 февраля 1918 г. в ст. Ольгинской: при выходе в 1-й Кубанский поход все юнкера были произведены в прапорщики, а кадеты старших классов - в "походные юнкера". Тут же всем произведенным были выданы приготовленные еще в Ростове погоны, а кадеты нашили на погоны ленточки национальных цветов по нижнему ранту. По окончании похода, 6 мая, во время парада в Егорлыцкой "полевые юнкера" были произведены в офицеры{596}. Тот факт, что в офицеры производились, как правило, все лица, бывшие к моменту большевистского переворота юнкерами, совершенно закономерен, ибо им оставалось до выпуска не более полутора-двух месяцев, а участие в боях делало такое производство тем более правомерным. Производство в офицеры за боевые отличия кадет приводило к тому, что они затем, когда вновь открылись кадетские корпуса, доучивались там уже в офицерских чинах. В частности, в выпуске 1919 г. Донского корпуса таких было 12 человек, среди зачисленных во вновь открытый Морской корпус в Севастополе бывших морских кадет и гардемарин большинство было уже подпоручиками Корпуса Корабельных Офицеров{597}.