Трагедия ошибок

"Алмаз". В состав каждой группы в качестве кораблей охранения входили старые

угольные миноносцы. Новые эсминцы типа "Новик" действовали самостоятельно. Самое

важное заключалось в том, что в состав маневренной группы как единого целого входили

корабли разных классов. Это были фактически предшественники созданных

американцами в годы Второй Мировой войны оперативных соединений. А для 1915 года

такое новшество являлось крупным прорывом вперед в области военно-морской тактики.

Ведь до сих пор практически во всех флотах наблюдалось стремление сводить корабли

одного класса в состав эскадр, дивизий, флотилий, и лишь при надобности перед самой

операцией комплектовать этими организационными единицами выходящее в море

соединение. Естественно, ни о какой сплаванности, ни о каком взаимопонимании не

могло идти и речи. В условиях базы, разумеется, объединение кораблей одного класса в

структурную единицу имеет большие преимущества.

Однако боевая операция управляется совсем иными законами, чем бункеровка дивизиона

эсминцев. И командование российского Черноморского флота первым это поняло и

сделало соответствующие выводы. К минусам принятой организации следует отнести то,

что маневренные группы не имели постоянных командиров. Командование флота

назначало очередного подвернувшегося адмирала руководить каждой следующей

операцией.

С вводом в строй линкора "Императрица Мария" связано одно любопытное

происшествие. Однажды к старшему офицеру строящегося корабля старшему лейтенанту

Городысскому (В день гибели линкора Городысский будет находиться на той же

должности, однако уже в чине капитана 2 ранга) явился старик в морской форме, отдал

честь и отрапортовал: "Матрос первой статьи… явился к месту службы". Городысский

переспросил его, решив, что просто не понял старика. Однако и во второй раз он получил

такой же ответ: "Матрос первой статьи с линейного корабля "Императрица Мария"

явился к месту службы". После этого он объяснил оторопевшему офицеру, что служил на

парусном линейном корабле "Императрица Мария", входившем в состав эскадры

адмирала Нахимова. Более того, он даже участвовал в Синопском сражении 1853 года,

когда была уничтожена турецкая эскадра. Когда Черноморский флот был затоплен в

Севастопольской бухте, старик спас забытую на корабле икону Св. Николая Чудотворца.

Теперь он явился на новый линейный корабль и принес спасенную икону.

Городысский сразу понял, какое огромное моральное значение может иметь все это для

команды корабля. Этот старый матрос, сразу получивший прозвище "Синопcкий", стал

настоящим кладом. Его приписали к команде, и все свое свободное время он делился с

молодыми матросами своими воспоминаниями о море, морскими легендами и байками,

рассказами о прошлом русского флота и его боевой славе. Труднее было определить

прямые служебные обязанности, которые бы он мог исполнять, все-таки старику уже

было под восемьдесят. В конце концов, ему поручили следить за безопасностью и хранить

ключи от отсеков. В этой должности он стал настоящим проклятьем для разболтанных

портовых служащих. Впрочем, для части команды тоже.

Итак, после ввода в строй линкоров господство на море окончательно и бесспорно

перешло в руки Черноморского флота. С этого момента все столкновения приняли

довольно однообразный характер: русские догоняют, немцы (или турки) удирают. С

одной стороны, это приятно. Не часто в русской военной истории описания боевых

действий столь однообразны и монотонны, но никто на эту монотонность не жалуется. С

другой стороны, ведь ни разу так догнать и не удалось… Но это были настоящие погони, а

не то ленивое вальсирование, которое позволили себе "Гебен" и "Бреслау", уклоняясь от

не слишком назойливого внимания Королевского Флота в августе 1914 года на

Средиземном море. Адмирал Сушон и думать позабыл о своем опрометчивом обещании

Энверу: "Ich werde die Scwarzmeerflotte zerschmettern".

Итак, перед вами история германо-турецкого военно-морского драпа, которая, как

нетрудно заметить, началась за полгода до ввода в строй первого русского линкора.

4-6 января 1915 года

В начале января 1915 года крейсера "Бреслау", "Хамидие" и "Берк" получили приказ

обеспечить переход в Трапезунд транспорта с войсками и орудиями. Для этого они

должны были совершить вылазку в восточную часть Черного моря. Как мы уже писали,

при выходе из Босфора "Берк" подорвался на мине. Однако "Бреслау" и "Хамидие"

получили распоряжение продолжать операцию, при этом крейсера должны были

действовать самостоятельно.

4 января "Хамидие" западнее Синопа столкнулся с русским крейсером "Память

Меркурия" (Лорей ошибочно указывает "Кагул")1 и 4 эсминцами. Дело в том, что

русские неправильно истолковали перехваченные радиограммы и решили, что в море

находится целый войсковой конвой. Поэтому в море вышли главные силы флота — 5

броненосцев, 2 крейсера и 10 эсминцев. Один из разведывательных отрядов налетел на

"Хамидие".

Турецкий крейсер дал полный ход и повернул на запад. "Память Меркурия", "Гневный",

"Дерзкий", "Беспокойный" и "Пронзительный" начали преследование. С дистанции