Трагедия ошибок

для защиты его от нашего удара и подвозить подкрепления к Эрзеруму

долгим и трудным сухопутным путем. Одновременно с этим полным

напряжением сил моего ли штаба разработана и вылилась в отчетливые

формы организация боевой службы флота, а также связи с флотом

крепостей, частей войск и других учреждений, подчиненных командующему

флотом только с началом войны. Значение выполненной Черноморским

флотом работы, многим теперь неясное, будет, я уверен, оценено,

беспристрастной историей. Горячо благодаря своих ближайших

помощников — флагманов и чинов моего штаба, а также всех командиров,

офицеров и молодецкие команды судов, я должен выделить особо труды

инженер-механиков н машинных команд при постоянных походах со

стоянками в порту только для приема запасов, все исправления и переборки

механизмов успешно производятся ими в море, во время походов.

Способностью нести столь напряженную службу и поддерживать в полной

боевой готовности материальную часть своих судов ограниченный в своем

составе флот обязан в значительной степени знаниям, опыту и упорному

труду инженер-механиков и машинных команд. Приказ этот прочесть при

собрании офицеров и команд.

Адмирал Эбергард"

Впечатляющий пример штабного канцеляриста! Не сразу понимаешь, о чем идет речь,

хотя в целом адмирал высказывается вполне связно.

Но этот образец красноречия не произвел впечатления на ставку. 28 января флот вернулся

в Севастополь, и морской министр адмирал Григорович пригласил Эбергарда в

великокняжеский дворец. На следующий день в Севастополь должен был прибыть

Николай II для официального посещения Черноморского флота. Но была и

неофициальная часть царского визита.

Григорович уведомил Эбергарда, что в ставке недовольны действиями начальника штаба

флота и начальника оперативной части штаба (флаг-капитана по оперативной части). Он

добавил, что неплохо бы их заменить, и даже порекомендовал конкретных офицеров на

эти должности. Эбергард категорически отказался. Он заявил, что полностью несет

ответственность за действия флота, и если она найдена неудовлетворительной, то

снимать следует его, а не подчиненных ему офицеров.

На следующий день Николай II прибыл на "Георгий Победоносец", служивший штабным

кораблем флота. Эбергард сделал официальный доклад о деятельности флота, царь ничего

не сказал и лишь поинтересовался его планами на ближайшее будущее. Затем он спросил,

имеются ли у Эбергарда какие-либо вопросы.

Адмирал сказал: "Я имею сведения, что в ставке недовольны деятельностью моего

начальника штаба и моего флаг-капитана, и мне предлагают их сменить. Но за боевую

деятельность флота, Вашим Величеством мне вверенного, отвечаю я один. И если это

недовольство действительно существует, я всеподданнейше прошу Ваше Величество

заменить меня, и ради России и пользы флоту буду считать это Высочайшей мне

милостью".

Царь был очень удивлен и спросил, откуда такие сведения. Адмирал ответил, что это

слова Григоровича. Николай поинтересовался у Григоровича, откуда ему стало это

известно. Министр обтекаемо ответил, что об этом много говорят в морском

министерстве и Петрограде. На это царь заметил, что нельзя верить всем слухам, а

Эбергарду сказал: "Я вполне вам доверяю, и я доволен вами и деятельностью

Черноморского флота, о чем можете объявить в приказе".

Трещина, порожденная грубой телеграммой Николая Николаевича, продолжала

расширяться. Может быть, это было вызвано непониманием ставкой принципов морской

войны. От флота постоянно требовал"; "осторожности" и "обороны берегов". Призрачная

вероятность вражеского десанта буквально гипнотизировала ставку. А может быть, это

был просто припадки пещерного национализма, которым страдал великий князь.

Начальник оперативной части штаба флота капитан 1 ранга К.Ф. Кетлинский был

поляком, а ведь все давно и твердо знали, что людишек мутят скубенты, поляки и жиды".

Второе столкновение с "Гебеном", 10 мая 1915 года

7 мая русский флот вышел в море, чтобы нанести удар по Угольному району. В состав

эскадры вошли броненосца "Евстафий", "Иоанн Златоуст", "Пантелеймон", "Три

Святителя", "Ростислав", крейсера "Кагул", "Память Меркурия", "Алмаз",

гидроавиатранспорт "Александр I" и группа эсминцев.

9 мая эсминцы "Дерзкий" и "Беспокойный" вошли в порт Козлу и обстреляли портовые

сооружения. Они также потопили пароход "Селяник". В районе Эрегли крейсер "Память

Меркурия" уничтожил 2 парохода и 27 парусников. В результате активных действий

русского флота Турция к этому времени потеряла уже треть своего торгового тоннажа. В

10.00 сообщение об атаке прибыло из Эрегли в Константинополь, но с перепугу местный

комендант сообщил, что началась высадка русских войск! "Гебен" немедленно вышел в

море и по пути разминулся с русской эскадрой, которая направилась к Босфору для

обстрела береговых укреплений.

Последовавшее столкновение показало ошибочность применяемой Эбергардом тактики,

но в то же время оно продемонстрировало полное бессилие немцев.

На рассвете к проливу направились выделенные для обстрела броненосцы "Три

Святителя" и "Пантелеймон". Их сопровождали "Александр I" и "Алмаз". Остальные