Читаем Трагедии Тютчева в любви полностью

Разве не могло быть что-то подобное у Тютчева? Ведь случалось, что дворянские отроки влюблялись в дворовых девчонок, случались жаркие романы и у дворянских юношей с девушками из соседских имений. Наверняка и у Тютчева были какие-то детские и отроческие увлечения, наверняка были и стихи, просто они не сохранились. Но уж таков был Тютчев. Он на протяжении всего своего творчества не заботился о сохранении написанного им, и в том, что не всё утрачено, заслуга родных и близких поэта, особенно его дочерей, трепетно сохранявших стихи.

А в стихах этих нет-нет да и промелькнёт…

Когда в кругу убийственных забот

…)

Нам на душу отрадное дохнет,Минувшим нас обвеет и обнимет.

Разве вам, дорогие читатели, не приходилось в те моменты, когда вот в этом самом «кругу убийственных забот» жизнь превращалась в нудное течение серой прозы, вспомнить поэзию детства, отрочества, юности, разве не приходилось с щемящей, но тёплой тоской воскресить в памяти те увлечения, которые заставляли «убийственно» (употребляю излюбленное определение Тютчева) замереть, заново ощущая то, что, казалось, давно забыто? Именно так минувшее обвеет и обнимет, когда Иван Алексеевич Бунин будет завершать свой роман «Жизнь Арсеньева», который во многом, очень многом биографичен. Вспомним завершающие строки…

«Недавно я видел её во сне – единственный раз за всю свою долгую жизнь без неё. Ей было столько же лет, как тогда, в пору нашей общей жизни и общей молодости, но в лице её уже была прелесть увядшей красоты. Она была худа, на ней было что-то похожее на траур.

Я видел её смутно, но с такой силой любви, радости, с такой телесной и душевной близостью, которой не испытывал ни к кому никогда…»

Вот так: «Ни к кому никогда!» Вдумайтесь в это признание! Иван Алексеевич не раз увлекался, влюблялся, заводил романы, один из которых, по нынешнему либерально-демократическому определению обычного сожительства, граничил с «гражданским браком», дважды женился, но так и не забыл ту свою самую первую настоящую любовь. Он посвятил ей, этой любви к Пащенко и драмам этой любви целый роман, роман прекрасный, которым восторгались и восторгаются миллионы читателей и в России, и за рубежом.

Пушкин выразил свои чувства ранней и первой любви в нескольких замечательных стихотворениях. А вот Лермонтов вложил своё первое чувство в несколько строк:

Там видел я пару божественных глаз;И сердце лепечет, воспомня тот взор:Люблю я Кавказ!..

Тютчеву понадобились всего лишь две строки…

Тебя, как первую любовь,России сердце не забудет!

Но зато какие строки! Они посвящены Пушкину, русскому гению, которого Аполлон Григорьев определил на века как «Наше всё».

Эти великолепные, незабываемые, трепетные и до пронзительности искренние чувства, воспламеняющие непорочные сердца, дороги каждому. И, конечно, не исключение люди творческие. Об этих чувствах писали не только Бунин и Тургенев, об этих своих ярких вспышках, озарявших юные сердца, писали и Алексей Максимович Горький в книге «Детство. В людях. Мои университеты» и Сергей Тимофеевич Аксаков – «Детские годы Багрова-внука». Автобиографичны и многие рассказы известных писателей и поэтов, «На заре туманной юности» Владимира Сергеевича Соловьёва, «Первая любовь» Константина Алексеевича Коровина, не только художника, что широко известно, но и писателя, что известно в меньшей степени. Я специально перечисляю эти произведения, в надежде, что они заинтересуют читателей, которые ещё не знакомы с этими шедеврами русской любовной прозы.

И.А. Бунин

Наверное, одними из самых близких к реальной действительности являются произведения Льва Толстого «Детство», «Отрочество» и «Юность». Лев Николаевич собирался ещё написать четвёртую книгу «Молодость», но так и не исполнил свой замысел, поскольку отвлёкся на другие, по его мнению, более важные произведения.

Известно, что на творчество каждого литератора, будь то поэт или прозаик, оказывают огромное влияние именно его любовные увлечения, в том числе и увлечения самые ранние.

И вот это проникновенное тютчевское: «Нам на душу отрадное дохнет, / минувшим нас обвеет и обнимет», – нет-нет да приходит к каждому, особенно на величественных и необъятных просторах нашей Великой Русской Земли, которая одна только может вдохнуть не только дух мужества, долга, чести и отваги, но и дух всепобеждающей любви к Родине и, говоря словами Пушкина, «любовь к родному пепелищу». И, конечно, любовь к Женщине!

В усадьбе всё располагало к любви…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии