Трафальгар стрелка Шарпа

– Французы, – уныло согласился адвокат. – Однако долго им не продержаться. Пусть французам и не занимать отваги, но внутри у них нет стержня.

– Все европейское побережье, – ядовито продолжил капитан, игнорируя замечание адвоката, – в руках врага. – Внезапно раздался скрежет. Шарп не сразу привык к звукам, которые издавал штуртрос двумя палубами ниже. Кромвель поднял глаза к контрольному компасу на потолке, удостоверился, что курс верен, и вернулся к спору. – Европа – во вражеских руках. Из-за чертовых американцев мы уже не чувствуем себя спокойно в нашем собственном океане! Мы можем плавать здесь только потому, что у нас по-прежнему много кораблей. Однако корабли стоят денег – вот я и спрашиваю, доколе британцы будут платить за них?

– Есть еще австрийцы, – заметил майор Далтон, – да, в конце концов, русские.

– Австрийцы? – с издевкой переспросил Кромвель. – Эти способны только проигрывать. Русские? И вы верите, что русские могут освободить Европу, если у них не получается освободить самих себя? Вы были в России, сэр?

– Нет, – признался майор.

– Страна рабов, – фыркнул капитан.

Лорд Уильям, будучи должностным лицом Ост-Индской компании, наверняка был осведомлен о правительственной точке зрения на этот вопрос, однако его светлость предпочитал не вмешиваться в спор. В ответ на последнее замечание Кромвеля он лишь слегка приподнял бровь.

– У французов, – с жаром продолжил капитан, – хватает врагов на востоке, и ни единого на западе! Они могут беспрепятственно собирать армию, ибо уверены, что со стороны Британии им ничто не угрожает.

– Так уж и не угрожает? – с сарказмом переспросил солидный джентльмен по имени Эбенезер Файерли.

Кромвель перевел тяжелый взгляд на нового оппонента.

– Британцы не заботятся о своей армии. Наша армия крайне малочисленна, и ей никогда не одолеть Наполеона. А значит, война проиграна. Господа, да неужели вы не сознаете, что французы вполне способны вторгнуться в Британию?

– Вот уж нет! – пылко воскликнул майор.

– Их армия может выступить в любую минуту, – продолжал буйствовать капитан, – и все, что им нужно, это овладеть Ла-Маншем!

– Что им вряд ли удастся, – вставил адвокат.

– И даже если в этом году французы не осмелятся ступить на английскую землю, – продолжил Кромвель, словно не слыша адвоката, – то вскоре они соберут флот, который посрамит наш, и вот тогда Британии придется на коленях просить мира. Страна вернется к своему естественному положению маленького и незначительного островка рядом с великим континентом!

Тут в разговор впервые вступила леди Грейс. Шарп обрадовался, увидев ее светлость в обеденной зале. Несмотря на печальный вид, за общим столом леди Грейс держалась уверенно, хотя не часто вступала в разговор.

– Значит, поражение неизбежно, капитан? – спросила леди Грейс.

– Нет, мадам. – Адресуясь к титулованной пассажирке, Кромвель постарался смягчить свой воинственный тон. – Надеюсь, что как только эти выскочки-политики осознают истинное положение дел, неизбежным станет заключение мира.

– И в чем же, по-вашему, состоит истинное положение дел? – спросил Файерли.

– А в том, что французы сильнее нас! – прорычал капитан. – Будь мы благоразумнее и расчетливее, давно бы бросились набивать собственные карманы, ибо деньги еще пригодятся нам в мире, где заправлять будут они. Вот почему для нас так важна Индия! Пока она не досталась французам, англичане должны высосать из нее все до последней капли! – Кромвель прищелкнул пальцами, веля стюарду подавать рагу из солонины. Шарп неуклюже орудовал тонкими серебряными приборами, от души жалея, что не может воспользоваться верным складным ножом.

Матильда, баронесса фон Дорнберг, благодарно улыбнулась капитану, который подлил ей вина. Мнимая баронесса сидела по левую сторону от капитана напротив леди Грейс Хейл. Ослепительный в своем шелковом с кружевной отделкой сюртуке Полман расположился рядом с ее светлостью, а лорд Уильям занял место рядом с Матильдой. Шарп, самый незначительный из гостей, сидел в дальнем углу стола.

Обеденная зала корабля представляла собой изящное обшитое деревом помещение, выкрашенное нежнозеленой и золотой краской. Медный канделябр без свеч свисал с потолочной балки. Если бы корабль время от времени не качало, Шарп решил бы, что находится на берегу.

За весь вечер прапорщик не вымолвил ни слова, предпочитая молча любоваться леди Грейс. Женщина держалась с обычной отчужденностью и, после того как их представили друг другу, ни разу не взглянула на Шарпа. Она вежливо подала ему затянутую в перчатку руку, на мгновение подняла глаза и тут же отвернулась. При виде прапорщика лорд Уильям нахмурился, а затем в подражание жене сделал вид, что знать не знает никакого Шарпа.

Подали десерт из апельсинов и жженого сахара. Полман с жадностью зачерпнул с тарелки сочную мякоть и бросил взгляд на Шарпа.

– А вы что скажете, Шарп? Мы проиграли войну?

– Я, сэр? – потрясенно промолвил Шарп.

– Вы, Шарп, именно вы, – продолжил Полман. – Вы согласны, что война проиграна?