Серебристый двухкассетный «Шарп», со множеством кнопочек, переключателей, ползунков эквалайзера и стильными отстегивающимися динамиками с хромированной окантовкой решеток, стоял в шкале ценностей советского потребителя даже выше автомобиля марки «Жигули». И стоял он также на журнальном столике Марины Сергеевны Дьяченко – даже не жены начальника Военторга гарнизона, а простой дозиметристки службы РХБЗ гарнизона…
Для того, чтобы жить в шоколаде, нужно обладать красивой внешностью и вовремя успеть остановиться. Или дать себя остановить… Началось все стандартно. Мама – разведенка, работа с суточными дежурствами, симпатичная дочка – без присмотра. Вначале просто мальчики-старшеклассники, потом походы в гости к тем, у кого можно классно посидеть, потанцевать, выпить и … Закончилось все скандалом – мичманец вылетел со службы за растление малолетней. Сама Марина при этом по причине молодости и соответствующей молодости глупости, отнеслась к этому с некоторым недоумением – за что выгнали Сережу? Ведь всем было в ту ночь хорошо! В школе учителя были в шоке. Некоторым даже досталось и от партийной организации, и от командования гарнизона, и от Женсовета флотилии. Марину стали рассматривать, как девочку из неблагополучной семьи. Но ее одноклассники и те, кто постарше уже знали, что «Маринка дает». Она и «давала», правда теперь приходилось быть осторожнее. Но не помогло – одноклассники и старшеклассники ее разочаровали. Хотелось более опытных и зрелых мужчин, и она «попробовала» кое-кого из матросов, находившихся в увольнении, и снова разочарование. Выручило мамино суточное дежурство – в ресторан Марина сунуться не решилась, но подошла к его закрытию. И зацепила пьяненького лейтенанта. В пьяном виде, да еще в условиях полярной ночи, определить возраст девушки с точностью до одного года абсолютно невозможно. Лейтенант ее удовлетворил и в плане ласки и в плане воспитанности – свалил под утро, задолго до возвращения мамы с дежурства.
К моменту окончания Мариной школы, уже не только одноклассники знали, что она «дает», но и молодые офицеры гарнизона. К тому времени она уже стала практически совершеннолетней, и за общение с ней статья не светила – в лучшем случае аморалка. Мама смогла ее устроить на работу дозиметристкой, ибо с абсолютно троечным аттестатом перспектив куда-то поступить у Марины не было. Окончание школы позволило начать жизнь «по-взрослому» – не таиться. Это было чревато «депортацией» из гарнизона за аморалку, но Марина этого, увы, не понимала. Поняла только тогда, когда очередной ее визитер, будучи весьма в подпитии, забыл у нее дома портфель с какими-то бумагами. Бумаги, судя по надписям, были донельзя военные и важные, поэтому Марина по простоте душевной решила вернуть их владельцу, адреса которого и места службы она не знала. За помощью в розыске адресата, она обратилась к соседу по подъезду, которому от вида бумаг стало очень плохо. Но в итоге он сумел взять себя в руки и отвел ее «куда надо».
«Там где надо» ее поблагодарили за бдительность и попутно «поставили раком» в моральном смысле этого слова, объяснив, что ее беспорядочная половая жизнь несовместима с курсом партии и моральным обликом строителя коммунизма. И что если так дальше будет продолжаться, то… Но есть один вариант искупить свою вину, и если она с ним согласится, то депортация из гарнизона ей не грозит… Марина была девушкой глупой и примитивной, но не клинической дурой – «вражьи голоса» она не слушала, и даже не знала об их существовании, да и за свою Родину была готова умереть, ибо ее покойный дедушка воевал за Родину и даже несколько раз был ранен. А тут – и умирать не надо – просто помогать ловить шпионов. «Стукачка»? А вот это, смотря с какой стороны посмотреть. С точки зрения лица, на которое она строчит донос – она «стукачка», с точки зрения общества в котором она живет – она защитник безопасности этого общества.
А строчила она много. Конечно же, 90% ее доносов уходили в итоге в мусорную корзину (ибо особисты тоже люди, и прекрасно понимают, что одно сказанное кем-то «неправильное» слово – еще не повод для беспокойства), но оставшиеся 10% нашли практическое применение. Кое-кого не назначили на должность, кое-кому задержали звание, кое-кем занялась прокуратура и ОБХСС. Ну и «ставить раком» ее стали уже в физическом понимании этого термина – негоже агентессе засвечиваться регулярными походами «туда куда надо». Гораздо правильнее производить съем информации во время визитов в гости. С учетом же того, что внешностью Марину Бог не обидел…, то, как говориться, сам Бог велел зайти не только чай попить….тем более, что особисты живые люди, и ничто человеческое им не чуждо, а она – уже «своя».